Игорь Кузьмичев - Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование

Андрей Вознесенский выразился образно: «Он поставил сруб в Абрамцеве и жил там чащобной жизнью. Потом совсем расстался с людьми и стал лесом…»

Да, стал лесом… И навсегда остался нежным окским плесом, тихим беломорским закатом, ночным звездным небом: растворился в стихии им самим созданного художественного мира.

…Отпевали Юрия Казакова в Ваганьковской церкви и похоронили здесь на старинном, тенистом и тесном кладбище, неподалеку от могилы его отца.

Когда-то, заключая рассказ «Голубое и зеленое», Казаков написал: «Ничто не вечно в этом мире, даже горе. А жизнь не останавливается. Нет, никогда не останавливается жизнь…»

В последние его годы, на грани 1970-х и 1980-х, жизнь вокруг будто притормозила, замерла, застыла, с тем чтобы вскоре – но уже без него! – резко рвануться дальше со штормовой силой.

Многое из того, о чем думал и чем мучился Казаков, стало стремительно меняться: большевистская диктатура в какой-то момент была предана анафеме; российская история ХХ века, пусть и неохотно, приоткрывалась; правда русского крестьянина, «справного помора» Нестора запоздало, но была признана; русскому человеку, и ровесникам Казакова в том числе, был дарован недолгий вздох облегчения, тот самый «глоток свободы»; резко всколыхнулась, еще азартнее зашумела неуемная Москва, – от себя нисколько не отрекаясь, не внимая жестокому требованию покаяния. Изменился даже старый Арбат, став, по словам простившегося с ним Булата Окуджавы, «красивой, прямо-таки курортной улицей, похожей на торт»…

История заспешила в новое тысячелетие, где ждали Россию совсем не радостные последствия очередной революционной ломки, горечь распада еще недавно великой державы, всевластие денег, соблазн «свободы без берегов»…

История заспешила в новое тысячелетие, – а Казаков остался в своем времени. Опечаленная душа его стала отдаляться и отдаляться от нас, «оплакивая что-то навсегда ушедшее»…

8 августа в Москве, на Арбате, в рабочей семье выходцев из Смоленской губернии у Павла Гавриловича Казакова (1901–1974) и его жены Устиньи Андреевны (1900–1984) родился сын Юрий.

П. Г. Казаков по доносу осужден за «нелояльные разговоры» и выслан из Москвы.

Живет в Загорске: «…могу я вам при настроении рассказать о двух годах, прожитых мною в Загорске – я учился там в 3 и 4 классах» – из письма И. С. Кузьмичеву от 25 февраля 1981.

«В одну из ночей конца лета 1941 года он едва не был сброшен с крыши своего арбатского дома ударом взрывной волны. Спасла его печная труба, о которую он ударился…» (Ф. Поленов).

Занимается в музыкальной школе.

После 8 класса средней школы поступает в Московский архитектурно-строительный техникум.

Поступает в Музыкальное училище им. Гнесиных и, окончив его по классу контрабаса в 1951 году, становится профессиональным музыкантом.

Навещает с матерью на севере Кировской области сосланного отца.

Эпизодически играет в симфонических и джазовых оркестрах, подолгу оставаясь без работы.

Первая печатная публикация – одноактная пьеса «Новый станок» в «Сборнике пьес для кружков художественной самодеятельности» (М., 1952).

17 января в газете «Московский комсомолец» печатает рассказ «Обиженный полисмен». Сотрудничает с газетой «Советский спорт».

Поступает в Литературный институт им. М. Горького на заочное отделение, где занимается у драматурга Б. С. Ромашова.

В июне переводится на очное отделение, в семинар Н. И. Замошкина.

В журнале «Молодая гвардия» (№ 3) напечатаны рассказы «На полустанке» (1954), «Некрасивая» (1956), «Странник» (1956).

Первая поездка на побережье Белого моря в творческую командировку от журнала «Знамя».

Летом с Ю. Коринцом ездил на Север – по рекам Сухоне, Северной Двине, Онеге, на Белое море и Кольский полуостров.

В Архангельске отдельным изданием выходит рассказ «Тедди. История одного медведя».

В журнале «Знамя» (№ 4) опубликован рассказ «Дом под кручей» (1955), в «Октябре» (№ 6) – «Голубое и зеленое» (1956), в «Москве» (№ 8) – «Арктур – гончий пес» (1957).

В ноябре участвует во Всероссийском семинаре молодых прозаиков в Ленинграде, где знакомится с В. Ф. Пановой (1905–1973) и участниками семинара Виктором Конецким (1929–2002), Эдуардом Шимом (1930–2006), Глебом Горышиным (1931–1998).

Начинает переписываться с К. Г. Паустовским.

Оканчивает Литературный институт им. М. Горького.

В августе после поездки в Ленинград плавает по Мариинской системе (Вытегра, Белозерск, Череповец, Углич). Затем по командировке журнала «Октябрь» отправляется на Белое море, ведет путевой дневник.

В Архангельске издан сборник рассказов «Манька».

Принят в Союз советских писателей по рекомендациям В. Ф. Пановой, К. Г. Паустовского, Н. И. Замошкина.

Участвует в совещании молодых прозаиков в Малеевке.

В июне совершает поездку по Сибири в вагоне-редакции «Литературной газеты».

После плавания из Архангельска до Мезени на пароходе «Юшар» и на сейнере «Белужье» вдоль Зимнего берега Белого моря принимается писать «Северный дневник».

Посещает Псков и Печоры.

В Калуге выходит в свет альманах «Тарусские страницы» с рассказами «Ни стуку, ни грюку» (1960), «В город» (1960), «Запах хлеба» (1961).

Журнал «Знамя» в № 3 – № 4 публикует очерк «Северный дневник», в № 9 рассказы «Кабиасы» (1960), «Вон бежит собака!» (1961), «Осень в дубовых лесах» (1961).

В мае посещает Чехословакию (Прага, Братислава).

В Париже присуждают премию за лучшую книгу года, переведенную на французский язык.

В журнале «Москва» (№ 8) напечатан рассказ «Адам и Ева» (1962), в журнале «Огонек» (№ 32) – рассказ «Двое в декабре» (1962).

Поездка в устье Дуная (Вилково).

В журнале «Огонек» (№ 2) напечатан рассказ «Плачу и рыдаю» (1963).

В журнале «Москва» (№ 6) публикуются рассказы «Ночлег» (1963) и «Проклятый Север» (1964).

«…как и в прошлом году, месяц провел на Севере. На этот раз мы ходили на зверобойной шхуне на белужий промысел. Забрались далеко – из Архангельска все на север к Канину Носу, потом мимо острова Колгуева еще дальше на северо-восток, к Новой Земле. Потом прошли мимо острова Вайгач проливом Югорский Шар – в Карское море…» – из письма К. Паустовскому, 22 августа 1964.