Николай Голушко - В спецслужбах трех государств

Несмотря на то что американский народ волнует судьба людей на Украине, представители Руха окрестили президента США Буша «рупором Горбачева» и «посланником Москвы». Подливал масла в огонь отказ Буша встретиться с руховцами, «хотя бы на несколько минут». Президент США сослался на отсутствие у него свободного времени.

Я разговаривал с начальником личной охраны президента, когда подошел Буш и заявил, что он хотел бы поблагодарить сотрудников украинских спецслужб, которые вместе с американскими коллегами осуществляли его безопасность, и сделать памятное фото. Мы уже было приготовились к фотографированию, как кто-то предложил принести из зала заседания парламента флаги СССР, Украины и США; памятная фотография президента США с нашими сотрудниками была сделана.

В те дни состоялась встреча Буша и Кравчука наедине — переговоры с глазу на глаз. У нас имелись данные о том, что после встречи Буш оценил взгляды украинского лидера как «убийственно националистический уровень демократии, что защищает политику США лучше, чем любые ядерные боеголовки». После посещения Киева, несмотря на слова Буша в украинском парламенте в пользу целостности СССР, Белый дом стал демонстрировать «позитивное отношение к происходящим на Украине сепаратистским событиям». Американской стороной были даны обещания расширять прямые отношения с Украиной, увеличивать объем торгово-экономического и культурного сотрудничества.

Из поступающих разведывательных данных было видно, что озабоченность спецслужб США вызывал не сам факт развала СССР, а опасения «югославизации союзных республик», которые могли создавать угрозу национальным интересам США и НАТО. Украинский фактор учитывался как крайне серьезный не только в связи с возможным возникновением негативных ситуаций в рамках СССР, а как опасный детонатор воздействия на «баланс напряженности в Европе», риск обострения этнического противоборства различных национальных групп.

Истинная роль американской администрации проявилась вскоре после посещения Киева, когда Ельцин из Беловежской пущи позвонил Бушу и доложил, что с СССР покончено. В ответ президент США, противореча своему выступлению в украинском парламенте, высказался прямо: «Соединенные Штаты приветствуют исторический выбор в пользу свободы, сделанный государствами Содружества. Несмотря на потенциальную возможность нестабильности и хаоса, эти события явно отвечают нашим интересам».

В политической и оперативной обстановке последних лет советской власти наиболее серьезное значение для судеб СССР и союзных республик играло забастовочное шахтерское движение, обострившееся в 1991 году. Начиная с 1989 года, забастовочное движение шахтерских коллективов охватывало угольные регионы страны, приобретало организованный характер и предстало разрушительной силой, способной диктовать политические и экономические требования и добиваться их реализации. В годы перестройки шахтеры стали настоящими революционными лидерами рабочего класса; именно в шахтерских краях — сибирском Кузбассе, украинском Донбассе — звучал голос трудового народа.

Протесты шахтеров имели давние корни. Правительство страны в первую очередь обращало внимание на выполнение плановых заданий по добыче угля, но совершенно недостаточно уделяло внимание социально-бытовым условиям жизни шахтеров, особенно на Украине: шахты были старые, взрывоопасные, с пластами глубокого залегания, требовали обновления производственных мощностей.

Будучи депутатом Верховного совета СССР в Ворошиловградской (ныне Луганской) области, я увидел, какими тяжелыми были условия работы и быта в жизни шахтеров. Доля ручного труда достигала 60 %. В находившихся на балансе угольных предприятий жилых домах одна четверть не имела водопровода, в 40 % отсутствовала канализация и центральное отопление, более трети требовали капитального ремонта.

Годы проволочек и лавирования в решении первоочередных задач в сфере тяжелого производственного процесса, неустроенного барачного быта проявились невиданными для социалистического строя явлениями — шахтерскими стачками и забастовками (оружием пролетариата называл их В. Ленин).

Начальный этап забастовочного выступления шахтеров Горбачев расценивал как «убедительный пример зарождающейся демократии и самовыражения трудящихся масс». В КГБ мы хорошо знали заключения зарубежных советологов: «Если шахтеры поднялись против советской власти, в Кремле добра ждать не следует».

Выступления шахтеров простирались от недовольства социально-бытовой сферой, тяжелыми условиями труда, травматизмом, технической отсталостью, низкой заработной платой до политических требований, вызванных кризисом власти и перестроечных реформ. В настроениях значительной части населения преобладало раздражение повышением розничных цен на товары продовольственной группы, отсутствием правительственной программы выхода из кризиса. Так, в требованиях шахтерских коллективов «Павлоградугля» содержалось 66 пунктов, из них 41 — к союзным органам власти, Министерству угольной промышленности СССР, а 25 пунктов — к местным республиканским властям. Созданные инициативные забастовочные комитеты в Кузбассе первыми начали выдвигать и политические требования: отставка Президента СССР и союзного правительства, департизация армии, КГБ и МВД, вывод парткомов с предприятий, увольнение непопулярных руководителей партийных органов, обеспечение независимости средств массовой информации.

Забастовочные комитеты стали активно вторгаться в вопросы замены административно-управленческого, инженерного персонала на шахтах и организовали органы шахтерского самоуправления. На этой почве происходили противоречия между действующими законными органами власти и самостийно создавшимися. Сплоченные шахтерские комитеты претендовали на полноту власти в городах и на предприятиях. На многих шахтах поменяли «красных» директоров, избрали руководителями угодных стачкомам лиц, которые сквозь пальцы смотрели на нарушителей трудовой дисциплины и были готовы поступиться общегосударственными интересами ради групповых, местных. В ряде шахтерских городов партийная и исполнительная власть показала свою беспомощность, избегала контактов с бастующими и выжидала указаний сверху, из-за чего утрачивала доверие.

В России забастовочное движение шахтеров стало широко использоваться для ликвидации советской власти, оказания давления на Коммунистическую партию. Взамен на поддержку демократических политиков шахтерам раздавали обещания развивать угольную промышленность, субсидировать социальные программы, провести реконструкцию шахт и поднять жизненный уровень. В итоге большинство шахт оказались закрытыми, а рядовые шахтеры ровным счетом ничего не получили.