Сергей Есин - Дневник 1984-96 годов

"Тайному биографу, бабьезадому шустрило с "Дороги в Смольный" СЕРГЕЮ Графомановичу ЗАСОЛО-

ОГУРЕЧНОМУ посвящается

Вот Есин именем Сергей.

Писатель тоже преизрядный,

профессор, будь оно неладно,

литинститутовский ей-ей.

К нему я глупый с челобитной

ходил: коллега, уголок

мне дай пещеры первобытной!

Но некто бросил уголек

в его казенную квартиру,

и в ней, ей-ей, пожар возник,

и много, видишь ли, возни

с ремонтом кухни и сортиру.

А я, как юный пионер,

а он, как бедный инженер,

душ человеческих ваятель.

Он мне сказал: вали, приятель!

Таким писателям пока

в системе рыночной не место…?

Ах, ты задуй тебе с норд-веста!

Ах ты, цыпленок — из ЦК!

А ведь поди ж ты, инженер!

Знаток оттенка и нюанса.

Солист. А я — актер миманса,

всегдашний юный пионер.

Он, как и прежде, "вашим-нашим",

а мы по-пионерски пашем.

Мы состоим в одном Союзе,

как два шара в бильярдной лузе.

Но он под номером один,

а я под градусом.

И все же мы в разные системы вхожи:

товарищ — я. Он — господин.

Но, правда, я таких господ, как он,

вгонял в холодный пот.

Итак, пусть занесет в меню:

Его вгоню пять раз на дню.

Разок — от имени бродяг

с дипломами литинститута.

Второй — от имени бумаг,

что испражнил он почему-то,

а третий пот — за тех, кто пал,

служа не есинской халтуре,

а той большой литературе,

где конь Сергея не ступал.

Четвертый… Впрочем, полукровок

Грешно гонять без тренировок!

Я это, право, о коне…

ПЕГАСЕ… АСЕ… ЕСИ… НЕ".

Все последние дни лениво по полчаса, стучу на машинке "Гувернера", который не идет, потому что нет внутренней моей собственной личной темы, и перечитываю "Лолиту" холодным цепким взором. Вся конструкция, перекрытия и подпорные стали обнажены. Совершенство и мастерство редчайшие, во всем крайняя продуманность. Очень продуманные соединения и ходы подготовлены и проаргументированы так точно, что выглядят органическими. Особенно мне нравится "Изабель г-жи Гейз". Набоков практически полно вводит "кирпич" с крыши" в свой сюжет, а ничего, проглатываю. Пустая и привычная суета. Просто, видимо, я бегу от себя.

23 января, понедельник ."…?и очутился я в Париже". Осуществилась давно проектируемая командировка в Париж. Это Париж (Сорбона-8), с которой у института давний и тщательно выполняемый обмен. Встретил Клода Фриу, который заезжал как-то ко мне в Москву. Я с Б.Н. Тарасовым, зав. кафедрой зарубежной литературы и писателем-литературоведом. Его книжки о Паскале и Чаадаеве имели в свое время успех. Нам дали каждому по… долларов. Гостиница стоит по 210 в сутки, поэтому, выбрали совместное горемычное житие. В таком же крошечном (гостиница две звезды) номере я в юности жил в Японии. Правда, там был телевизор. Две койки, один стул, две тумбочки. Раздеваясь, рубашку и джинсы кладу на шкаф. А что поделать, иначе не на что будет ездить в метро и ходить обедать. Питаемся пока московскими запасами. Так живет профессура в доблестное послеперестроечное время.

Париж, в принципе, город скорее небольшой, во всяком случае с Москвой не сравнится. Рассмотрел памятник Карлу Великому у Нотр-Дам и Генриху IV на Новом мосту. Город, конечно, бесконечной эстетической неожиданности, как Ленинград, но на этот раз он меня не удивил. Очень хотелось бы увидеть улицу Старой Голубятни, на которой жил д'Артаньян. Но Лувр, подсвеченный снизу, Н.-Д., Сорбонна с ее поразительными амфитеатрами (например, амфитеатр Ришелье) и мраморными полами — все это волнует. В церкви Св.Устена видел могилу Кольбера, здесь даже стоял. Легенды, оказывается, имеют прототипы. Но, в конечном итоге, цивилизация стоит лишь столько, сколько напридумает и напишет литература.

Раздумываю, когда звонить сестре.

24 января, вторник. День, посвященный д'Артаньяну. В 11.45 подъехала на машине Ирэн Сокологорская. Поехали на обед в Сен-Дени. По дороге о студентах: шустры, активны, но устрашающе необразованны. Вспомнил своих, особенно 5-й и 4-й курсы, которые взращивались под клекот необязательных впечатлений. Ресторан специализируется на гасконской кухне. Знал, что будет болеть пузо, но взял салат по-гасконски: чуть зелени, копченое мясо и жареная гусиная печенка с грецкими орехами. Гуся этого бедного сажают в узкую клеточку и набивают кормом через воронку, отчего печень разрастается и разбухает. Вообще, в гасконской кухне: утка и гусь, нафаршифрованные особым образом, в жиру, отчего мясо как-то изменяется. Жареный гусь с овощами был необыкновенен и дивно хорош (похоже на "табака", видимо, и технология схожа). Но потом доля уважения к д'Артаньяну сказалась на болях в желудке,

После обеда пошел в базилику С.-Д. - могилы королей. Именно здесь, у гроба Людовика ХIII, Атос принял клятву Бражелона. На меня все это произвело невероятное впечатление: Людовик ХV, ХIV, Мария Медичи, Капетинги и т.д. Все вылизано и расставлено в соответствии с экскурсионной логикой. Я представляю, какой хай производят все эти родственники, когда гаснет подсветка и уходят экскурсоводы. Выясняют — из-за него рухнуло королевство и прервалась династия. Как удивительно разнообразны надгробия: Филипп Красивый — совсем (по сегодняшним меркам) не красивый. Длинный оказывается коротким и т.д. И все это во время революции потрошилось, выбрасывалось. Все, как и у нас. Говорили об этом с Б.Н. вечером. Все то же неразумное, между богатством и бедностью, мещанское сословие.

На обеде выяснились некоторые подробности: М.О.Чудакова, остановившаяся в Париже у Фриу, далеко не афиширует своих взглядов. Все здесь воспринимается совсем не так, как есть на самом деле: демократия лишь как только демократия. Не она разваливала страну, и не демократическая интеллигенция давала разрешение Б.Н.Е. на штурм Белого дома и на ввод войск в Чечню. Письма подписывались не против инакомыслящих писателей, ученых, артистов, а против "фашистов", против антисемитов и т.д. Что и кто конкретно стоит за этими словами-фетишами, западная интеллигенция не знает.

В метро Тарасов перевел заголовок газеты, которую читал юноша: "Партизанская война в Чечне развертывается".

Вечером шел дождь. Сена уже затопила набережную, идущую вдоль правого берега, по которой еще вчера ездили машины.

Звонил Татьяне. Она очень обрадовалась. Поеду к ней в следующую среду.

25 января, среда. Жуткое наводнение на Сене. Вчера и сегодня временами шел дождь, коричневая вода в реке поднялась, закрыла шоссе вдоль набережной на нижнем уровне. Вода подошла и уже мочит осветительные приборы, которыми вечерами подсвечивается мост.