Нелли Гореславская - Иосиф Сталин. Отец народов и его дети

Часть из них, но очень небольшая, принадлежала к партийной «старой гвардии» – к русской подпольной ее части. Но большинство принадлежало к молодежи… Тут были выходцы из разных общественных слоев: и простые дети народа, низов, рабочей и крестьянской среды, и интеллигенты, все – вплоть до дворян, до аристократов. В результате тяжелой жизни, упорной и кровавой борьбы они все стали внутренне на одно лицо. Их души поросли звериной шерстью, покрылись мозолями – и стали непроницаемыми для праздных сантиментов и сомнений. Много, много уродства было в их душах, как много было уродства и в сложившейся в своеобразных русских исторических условиях народной душе. Но эти люди были плоть от плоти народа. И именно такие люди были нужны стране в жестокую эпоху революции. Они походили на пионеров американского Запада. Они были пионерами новой России, которую не только хотели обратить во вторую Америку, но поставить еще выше, выше всех прочих стран, выше всего мира…

В теории они часто сбивались. Некогда было ею серьезно заниматься. И они боролись не столько за отвлеченные принципы, сколько за родную землю, за ее независимость, богатство, мощь. Они называли себя коммунистами. Но коммунизм был для них не столько целью, сколько орудием национальной борьбы. Внутри страны ими разрушались фактории иностранного капитала – динамитом коммунистических идей они хотели взорвать западный империализм в его собственных твердынях. Кроме того, идеи коммунизма вносили какой-то высший смысл в их борьбу. Они делали Россию носительницей огромной идеи мирового счастья, обетованной страной всех угнетенных народов, священной родиной социализма.Совокупность их идей легла в основу своеобразного русского национал-коммунизма. Из них родились теории социализма в одной стране и красного империализма, ставшие краеугольными камнями сталинской системы.

С такими идеями долгое время шли на борьбу, пробивались к власти народные, основные слои партии, по преимуществу ее молодое, второе поколение…

Вождем этих слоев был Сталин. Он сам был плоть от плоти их, вырос, воспитался в тех же, что они, условиях. И эти слои на своих мускулистых руках и вынесли его к власти».

О западничестве Троцкого и его связях с западной финансовой олигархией убедительно пишет и другой исследователь нашей истории, кандидат исторических наук Александр Елисеев: «Вообще же по отношению к Троцкому, его соратникам и союзникам в партийно-государственном руководстве было нечто вроде консенсуса. “Демона революции” боялись больше, чем кого бы то ни было. И дело здесь не только в его несомненных политических талантах, а также героическом ореоле “второго человека после Ленина”. Троцкий был наиболее радикальным и последовательным сторонником проведения прозападной политики, ориентированной на Англию, Францию и США. Он действительно был агентом иностранных разведок, но не фашистских, а “буржуазно-демократических”. За ним стоял не только самый левацкий и авантюристический из всех революционных проектов. За ним стояла и мощь ведущих западных держав.

И когда в 1936 году открылась связь Зиновьева и Каменева с Троцким, и Сталин, и почти все его противники пришли в ужас. Речь шла уже не только о политической борьбе, но и о работе на иные страны. То есть о шпионаже очень высокого уровня. Шпионов такого ранга обычно называют почтительно – “агенты влияния”. Но суть от этого не меняется».

Здесь, пожалуй, А. Елисеев упрощает. Агент влияния – это не просто шпион, хотя передача нужных сведений в центры влияния, естественно, не исключается. Но все же «агент влияния» – это, в первую очередь, человек, способный именно влиять на общественное сознание, это сознательный проводник политики, враждебной интересам государства, в котором он свое влияние распространяет. (Вспомним хотя бы небезызвестного А. Н. Яковлева, бывшего таким агентом влияния в годы перестройки). О том, собственно, и пишет далее Елисеев: «Сердце Троцкого принадлежало Западу, в особенности – США, с чьими спецслужбами он сотрудничал на закате своей жизни. Еще до событий 1917 года “демон революции” предсказывал их хозяйственное и культурное доминирование во всем мире. Вот отрывок из его воспоминаний об “открытии Америки” в 1916 году: “Я оказался в Нью-Йорке, в сказочно-прозаическом городе капиталистического автоматизма, где на улицах торжествует эстетическая теория кубизма, а в сердцах – нравственная философия доллара. Нью-Йорк импонировал мне, так как он вполне выражает дух современной эпохи”.

И надо сказать, что Западу Троцкий тоже импонировал. В том числе – и некоторым западным капиталистам. Вообще, как это ни покажется странным, но многие деловые круги на Западе были весьма заинтересованы в развитии революционного движения. Марксисты были убеждены в необходимости и неизбежности отмирания как наций, так и государств. Поэтому они своей деятельностью способствовали стиранию национально-государственных различий, что на руку транснациональному капиталу. К тому же на революциях в некоторых странах можно очень неплохо поживиться, используя свои связи среди самих революционеров». (Александр Елисеев. Кто развязал «Большой террор»?)

Как раз об этом и говорилось выше.

Надо ли говорить, что Троцкий был не одинок в своих взглядах и пристрастиях? Все эти прибывшие тогда в Россию в пломбированных вагонах и приплывшие на американских пароходах и заняли ключевые посты в новом правительстве. Прослойка же местных, российских революционеров, которые вели рабочие кружки, проводили маевки, организовывали забастовки, сидели в тюрьмах и ссылках ради построения нового справедливого общества, на первых порах была чрезвычайно тонкой в руководящих органах нового государства. Только позже, с приходом Сталина на пост генерального секретаря партии, в результате его кадровой политики их число постепенно увеличилось. Впрочем, различие между двумя этими группировками, между которыми и развернулась кровавая борьба за власть, вряд ли стоит проводить только по принадлежности или непринадлежности к эмиграции. Можно было и в России находиться все время, как, например, Свердлов, но связь с западными влиятельными кругами иметь, причем весьма крепкую, основанную даже на родственных узах.

Позднее людей из двух этих лагерей стали называть сталинистами и троцкистами, по именам главных фигур, олицетворявших и возглавлявших каждое направление. Как видим, разница между ними проявлялась не только в очередности этапов и задач, связанных с мировой революцией, но и – главное! – в определении ее миссии, ее целей, а также в методах революционной борьбы и в отношении к русскому, да и другим народам России. В отношении к стране, которую одни воспринимали как «вязанку дров в костер мировой революции» и территорию узаконенной добычи, а другие – как самодостаточный субъект мировой политики, где должны царить законы социальной и классовой справедливости.