Александр Проханов - Я русский солдат! Годы сражения

И мне казалось, что Владимир Мединский исправит этот крен, придя сюда. Он не будет, действительно, отрезать Гельману его красных человечков и, там не знаю, запрещать идиотам-губернаторам тратить бюджеты губернские на эти огромные блефы, которые Гельман устраивает. Но он, по крайней мере, начнет вскармливать реальную культуру, на которой зиждется государство, страна, история национальная. Потому что как только отделились прибалты от нас, эстонцы, литовцы, латыши, они первое, что сделали, они устроили народные хоры, они предложили своему народу петь.

О. Журавлёва — Но это, по-моему, было очень принято в Прибалтике. Вообще хоры — это любимая школьная тема.

А. Проханов :— Ну, и в Советском Союзе тоже были любимые школьные хоры, и великие вот эти сталинские…

О. Журавлёва — Вы знаете, и сейчас в школах поют, не поверите.

А. Проханов: — …и великие эти сталинские хоры — казачий хор, донской, кубанский, северный, хор Пятницкого.

О. Журавлёва — То есть вы за хоровое искусство в данной ситуации. Так?

А. Проханов: — Да. Оно сейчас, кроме кубанского, все умерло, заглохло. И вот вместо этого господин Мединский совершил свое первое деяние. Я знал, что он несколько помешан на желании переименовывать, выносить Ленина из Мавзолея. Это его слабость. Он сидит-сидит, вроде говорит о мифах о России, потом кто-то его клюнет, какой-то птенец в башку, и он сразу начинает Ленина тащить из Мавзолея. Потом очнется и опять начинает говорить о мифах и России.

О. Журавлёва — И вот на этого человека вы возлагали такие надежды?

А. Проханов: — Ну, я как-то забыл об этом. И вдруг он оправдал худшие мои ожидания — он начал с переименования улиц, понимаете? Это же блеф. Вот Медведев, когда он был президентом, что он сделал? Он только перевел часы… Вернее, не перевел часы с зимнего на летнее. Грозился переименовать эти часовые пояса. Это самое простое, что только может быть в условиях кризиса…

О. Журавлёва — Ну, что значит «грозился»? Со временем зимним, летним он разобрался, пояса подвинул.

А. Проханов: — Нет, но все же он там не сомкнул 12-часовой пояс с 7-м.

О. Журавлёва — Ну, это физически просто было невозможно.

А. Проханов: — Можно. При желании все можно было бы сделать. Можно было даже передвинуть ось Земли, чтобы она шла через Завидово.

О. Журавлёва — То есть чтобы в Петропавловске-Камчатском тоже три часа дня.

А. Проханов: — И Мединский пошел по этому совершенно порочному пути — идиотскому, дурацкому. Вот сейчас он будет переименовывать все улицы. Я даже согласен, чтобы он все это сделал, чтобы он вычеркнул все эти ужасные советские, там не знаю, красные, большевицкие имена. При одном условии: чтобы все эти улицы, например, улицу Розы Люксембург, переименовать в улицу Мединского. Все эти улицы и станции метро сделать «Метро Мединская», следующая остановка — «Метро Швыдкой» или там еще какой-то.

О. Журавлёва — Министра культуры, да.

А. Проханов: — Министерства культуры…

Задача сегодняшней культуры и задача сегодняшнего понимания истории в том, чтобы соединить белый и красный период, чтобы кончить с этой страшной рознью.

О. Журавлёва — А вот у вас, в вашем восприятии, белый и красный период как-то слились: у вас что государь-император, что товарищ Сталин — одинаково любимые вами персоны.

А. Проханов: — Я это сделал и я это понимаю. Потому что самая страшная драма в том, что вот эти три существующих фрагмента — белый монархическо-православный, красный сталинский и либеральный, самый маленький и самый злобный — все эти три фрагмента друг с другом воюют, сталкиваются, уничтожают друг друга и создают страшную хаотизированную среду. И Мединский вместо того, чтобы соединять, умягчать её… Кстати, Путин умягчает. Он сказал, что «мы будем делать Россию, где будет уютно и красным комиссарам, и белым офицерам». А Мединский опять вгоняет этот клин, вгоняет под ногти эти гвозди. Я считаю, что это колоссальная ошибка, это старт, который отвратил от него очень многих людей.

О. Журавлёва — Какой бы старт министра культуры вас вдохновил, порадовал? С чего бы нужно было начать? Хоры организовать везде?

А. Проханов :— Нет, нет. Я бы, знаете, что сделал? Я бы вместо этой дури, например, поехал бы в Старую Ладогу и немножко поработал на раскопе — там, где копает замечательный ленинградский академик Кирпичников. Он копает Древнюю Русь, он копает первую Русскую империю.

О. Журавлёва — Но это не министерское решение.

А. Проханов :— Мединский — мастер пиара. Он до того, как стал министром, курировал весь пиар московский. Он пиарщик. И эту акцию он предпринял как пиар-акцию. И она неудачная, это фальшивая акция. Она не прибавила ему известности, она влила в его стакан с молоком какой-то кислый квас мерзкий. Поэтому я бы из пиарских соображений поехал бы туда, где над Волховом, на Старой Ладоге, над могилой, там не знаю, мнимой или действительной князя Олега идут раскопки. А потом уж занимался бы Pussy Riot. Потому что он должен был заявить себя как фундаменталист.

О. Журавлёва — Но ведь Pussy Riot тоже должно заниматься Министерство культуры?

А. Проханов: — Pussy Riot занимается Гельман. Теневым министром культуры является Гельман.

О. Журавлёва — Ой, перестаньте. Вы привязались к Гельману и даже рассказывали что-то про какие-то бюджеты.

А. Проханов: — Я не привязался к Гельману. Гельман ко мне привязался и ко всей России.

О. Журавлёва — Ой, боже ж мой. Не хотите — не ходите на его выставки.

А. Проханов — Да я и не хожу — он ко мне приходит со своими выставками. Ломится ночами в дом.

О. Журавлёва — Да, и доставляет прямо на кухню: «Посмотрите на мои картины». Сергей пишет вам: «6-е июня — день русского языка и день рождения великого русского поэта. Скажите, какое его стихотворение вы считаете самым важным в его творчестве, и какое его произведение вы можете назвать вашим самым любимым, близким для вас?»

А. Проханов: — Я думаю, что «Клеветникам России» — блестящее стихотворение. «Есть место им в полях России среди не чуждых им гробов», — говорю я всем, кто посягает на мою святую родину.

6.06.12.

Н. Болтянская: — Александр Андреевич, ну что, вас можно поздравить с тем, что совет Общественного телевидения утверждён президентом, и один из двадцати пяти — это вы?