Сергей Есин - Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

18 мая, среда. На работе посмотрел фильм Гали Евтушенко "Двойной портрет" — это параллельный рассказ об Эйзенштейне и Мейерхольде. Естественно, на фоне эпохи. Откопано много интересных деталей, фотографий, сведений. Не случайно Галя сделала фильм из "эпизодов" и "двух постскриптумов". Для того чтобы сделать фильм более цельным, нужен другой, менее суетный, характер. В общем, фильм получился, хотя в освещении всей эпохи такая грубость и телевизионно-газетная прямолинейность, что не понимаешь: или это глупая голова, или сознательное и коварное невежество.

Вообще, последнее время, наслушавшись телевидения и зная подловатый характер нашей интеллигенции, все больше и больше убеждаюсь, что настоящую позицию Сталина мы не знаем. Была, наверное, у него какая-то внутренняя аргументация. Чего стоит, например, его фраза, что ошибка Грозного была в том, что тот не истребил все пять знаменитых боярских родов. Отродье всегда будет шипеть. Знал, должно быть, про нашу интеллигенцию, чего она и сейчас о себе не знает. В момент формирования империи, а особенно новой, социалистической формации, нация должна быть как монолит, а интеллигенция ведь всегда слишком разговаривала, слишком много сеяла, не собирая потом… Даже я мальчишкой помню, как зло и отчаянно мой собственный отец говорил о Сталине, называя его "кинто"… Какому режиму это понравится? Только вороватому, у которого брань на вороту не виснет. Моисей 40 лет выхаживал народ по пустыне, чтобы поколения сменились, Сталин добивался этой смены другим путем.

Обидно, что от кинематографа на комиссию не поступило ни одного серьезного большого художественного фильма. Большой стиль постепенно выветривается из нашего искусства.

Сегодня вышла статья о Володе Андрееве в "Литературной газете". Дали половину полосы. Вечером по этому поводу позвонил Артем Захарович Афиногенов. Вспомнил и другую мою статью, про Париж. Говорил о легкости и о том, что это, по его мнению, настоящая писательская статья со свободой и с языком. Я же, в свою очередь, вспомнил, как Артем Захарович отправлял меня во Владивосток в 91-м году на празднование юбилея Фадеева. Замечательно поговорили, осудив и "наших" и "ихних".

В "Литературке" я еще увидел статью Ф.Ф.Кузнецова о Шолохове. Почему о самом знаменитом русском писателе ХХ века должен писать самый скучный и скомпрометировавший себя как лизоблюд и прихлебатель критик?

19 мая, четверг. Сегодня утром должны ставить в Ракитках дом для С.П., и я, предупредив всех, что беру творческий день, повез на своей машине нового домовладельца на место встречи с рабочими. Дом он взял себе необыкновенно дешевый и простенький. Предварительно, как и многим из наших до него, дали ему беспроцентную ссуду. Как он только будет расплачиваться, не знаю.

Ракитки расположены сразу же после роскошного, с буржуазным размахом, поста ГАИ. Сооружен он тут потому, что рядом въезд в анклав знаменитых правительственных дач, почти анонимно называемых Архангельское. Здесь, кажется, живет вице-спикер думы Л.К.Слиска и даже премьер Фрадков. Из-за этого-то, именно у Ракиток, разыгралась совершенно отвратительная сцена. Я бы, может быть, всего и не заметил, если бы ехал в потоке. Мы-то все думаем, что пробки на дорогах возникают мистическим образом. Но здесь все было очень прозаически и очень по-советски: кого-то ждали — милиционеры в лимонных жилетах торчали почти на каждом углу. Как раз напротив моей машины стоял один из них, постоянно переговариваясь с постом, и я находился как бы в эпицентре события. Неужто летом такое происходит здесь каждый день? Транспорт, несколько сотен машин, пассажиры которых торопились на работу, держали более получаса в ожидании, когда важные чиновники, чистые, выспавшиеся и благоухающие, не желая ни одной лишней минуты ехать по жаре, помчатся к Москве — в Думу, в совмин, в министерства — по освобожденной им угодливой милицией трассе. Но вот какая интересная деталь: и водители, и пассажиры уже стали не те. Какую же гудню подняли все водилы! Абсолютно не стесняясь и не боясь стоящего перед ними с жезлом распорядителя движения.

По совпадению, радио в этот момент рассказывало о водителях машин с правым рулем, которые в ответ на угрозу запретить регистрацию такого транспорта начали свои пикеты и сходки. Россия единственная в мире страна, где оба типа машин — с правосторонним и левосторонним управлением — разрешены. Радио относится к ним вполне лояльно, есть даже сочувствие, потому что, дескать, половина Дальнего Востока, а уж Приморский и Хабаровский края целиком, оснащены подобными машинами, вывезенными за четверть цены из Японии. На дорогах они, конечно, представляют собой определенную опасность, но наше время отчетливо показало, что нахрапом, искусственно собранной массовостью можно добиться от власти и неправого решения. Тут же радио посетовало, как медленно судьи читают приговор Ходорковскому и Лебедеву: сторонникам олигарх уже наскучил, а недоброжелателей человека, недоплатившего в казну миллионы налогов, становится все больше. Радио также сетует на большое количество пострадавших во время бунта в Андижане. На активной массовости платных энтузиастов строятся все бархатные и оранжевые революции. Что бы там ни произошло, я хотел бы посмотреть на действия Буша, если бы толпа попыталась освободить какую-нибудь тюрьму или захватить какой-нибудь провинциальный американский "Белый дом".

Вечером прочел письмо Марка Авербуха. Это, пожалуй, единственная переписка, которую я сейчас регулярно веду. Меня поразил в этом письме замечательный абзац, являющийся ответом на мои стенания оставаться ли мне ректором, или нет.

"…Отвечая на "мысли" по поводу "бросить" институт, скажу следующее. Моя личная жизнь после ухода на пенсию стала неизмеримо насыщенней, интересней, раскрылись невидимые ранее перспективы и горизонты. Ведь наши пристрастия к книгам идеально подготовили нас к этой золотой поре бытия, нам не нужно теряться в догадках, чем бы занять себя.

Вам себе ничего уже "доказывать" не надо — ни на писательском, ни на преподавательском, мастерском — поприще. Я слежу за комментариями Ваших "семинаристов" по интернету и характеризовал бы чувства, высказанные в них, как "уважание" — смесь уважения и обожания. Ваш главный противник сейчас — текучка, рутина бюрократической мясорубки. Избавившись от этого бремени, Вы несоизмеримо обогатите качество жизни и в смысле времени, и в разнообразии творческих проектов, т. е. именно то, о чём Вы и пишете в своём письме.

Один из "авантюрных" замыслов — лекции за границей. Мне кажется, что у А.Битова есть серьёзные связи с американскими славистами, может он что-нибудь Вам подскажет, а уж я бы здесь расстарался Вам помочь, чем только могу".