Анатолий Мордвинов - Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 1

194Баронесса С. К. Буксгевден прожила в эмиграции долгую жизнь и умерла в возрасте 73 лет в Лондоне. Она написала три книги воспоминаний (все вышли на английском языке): «Жизнь и трагедия Александры Федоровны, императрицы России», (Лондон, 1928); «Минувшее. Четырнадцать месяцев в Сибири во время революции. Декабрь 1917 – февраль 1919 г…» (Лондон, 1929) и «Перед бурей» (Лондон, 1938). Полное издание воспоминаний баронессы С. К. Буксгевден «Жизнь и трагедия Александры Федоровны, императрицы России» было издано в Москве в 2012 г. (издательства Книга, Вече, Грифъ).

195Падение царского режима // Дубенский Д. Н. Как произошел переворот в России. Ленгиз, 1925. Т. VI. С. 383.

196 Завадский С. В. На великом изломе. Архив русской революции. Берлин, т. XI. С. 5.

197На начало 1917 г. Российский императорский дом насчитывал 65 членов.

198Речь идет о книге Стефана Цвейга «Мария-Антуанетта: портрет ординарной личности» (1932).

199Автор цитирует книгу Франсуа Минье «Histoire de la Revolution fran^aise». Paris, 1824. V. 1-2.

200Императрица Мария Федоровна приехала в Берлин 19 февраля (3 марта) 1914 г.

201Из дневника императрицы Марии Федоровны от 20 июля (2 августа) 1914 г.: «Когда мы въехали в Б[ерлин] – отвратительное место, – в поезде появился Свербеев и сообщил, что объявлена война, а также что не разрешено пересечь германскую границу. Он сам был как помешенный. Видно было, что он совершенно потерял голову и уже не был послом. Он сказал мне, что м[аленькая] Ирина находится здесь с семьей Юсуповых и что все они арестованы. Слыхано ли что-то подобное! Какие подлецы! Потом появился немецкий господин, чиновник, который заявил, что я должна вернуться назад и ехать домой через Англ[ию], Голл[андию] или Швейцарию или, может быть, я предпочла бы Данию. Я протестовала и спросила, что случилось. На что он ответил: «Россия объявила войну». Я ответила, что это ложь, а также то, что мобилизация начата ими [германцами] тайно и проводится уже в течение четырех лет, в то время как Р[оссия] только и только теперь заявила об этом официально. «Но это, – сказала я, – еще не означает начало войны». В конце концов через 2 часа мы наконец-то выбрались из всей этой грязи и уже находились на пути в Вамдруп» (Дневники императрицы Марии Федоровны. М., 2005. С. 46-47).

2022 8 июня 1914 г. член сербской националистической группировки «Млада Босна» Гаврила Принцип застрелил австрийского эрцгерцога, наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда и его супругу, которые совершали визит в Боснию, присоединенную к Австро-Венгрии в 1908 г. Австро-венгерское правительство предъявило Сербии ультиматум с требованием наказать виновных и допустить своих представителей к расследованию. Условия ультиматума были выдержаны в резких тонах. Сербия приняла все условия ультиматума, за исключением шестого пункта – об участии австрийцев в расследовании убийства Франца Фердинанда, поскольку оно затрагивало суверенитет страны. Отрицательный сербский ответ 25 июля был расценен австрийцами как неудовлетворительный. 28 июля 1914 г. Австро-Венгрия объявила войну Сербии.

203Автор имеет в виду Берлинский конгресс 1878 г., который проходил по инициативе Англии и Австрии. На конгрессе был пересмотрен Сан-Стефанский мирный договор, заключенный между Османской империей и Россией по окончании Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и имевший огромное значение для освобождения балканских народов от османского ига. Конгресс принял решения об ограничении российской экспансии на море; о предоставлении независимости Черногории, Сербии и Румынии; о санкционировании оккупации Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины; о сокращении на треть территории Болгарии и передаче Кипра под временное управление Великобритании. Спустя 36 лет Болгария вступила в Первую мировую войну 14 октября 1915 г. на стороне центральных держав, объявив войну Сербии. Болгарией правил царь Фердинанд, всецело ориентировавшийся на Австрию и Германию.

204В июле 1905 г. Вильгельм II нанес визит Николаю II, отдыхавшему на о. Бьерке в финских шхерах (близ Выборга). Ему удалось уговорить Николая II подписать договор о взаимной военной помощи в случае нападения на Россию или Германию другой европейской державы. При этом Вильгельм II намекал, что здесь имелась в виду Англия, а не Франция, которая, возможно, примкнет к этому договору. Однако по своему смыслу договор был направлен против Франции, что лишало Россию ее основного союзника и кредитора. По своей форме договор был оборонительным и вступал в силу по окончании Русско-японской войны. Этот договор носил характер личного соглашения двух монархов без ведома их министров иностранных дел. С. В. Витте, прибывший из Портсмута после подписания мира с Японией, и министр иностранных дел В. Н. Ламздорф после долгих уговоров царя убедили его дезавуировать договор: формально не отказываясь от него, внести в него ряд таких поправок и условий, которые сводили бы его на нет. В ноябре 1905 г. Вильгельму II было сообщено, что обязательства России в отношении Германии не распространяются на случай войны Германии с Францией. Это было дипломатическим отказом, и договор не вступил в силу, что укрепило отношения России с Францией.

205С. Ю. Витте, возвращаясь из Америки после подписания Портсмутского договора в Россию, по повелению императора Николая II в сентябре 1905 г. приехал в Германию, где состоялась его встреча с Вильгельмом II. Так описывает эту встречу С. Ю. Витте в своих воспоминаниях: «Вечером я выехал к императору, который находился в своем охотничьем замке Роминтен около русской границы… На вокзале меня встретил граф Эйленбург, человек пожилых лет, который приветствовал меня от имени императора и представился как лицо, находящееся в свите Его Величества и как бывший германский посол в Вене. Когда мы подъехали к замку, меня перед замком встретил сам император со своею крайне малочисленною свитою. Через несколько времени после того, как я очутился в своей комнате, ко мне пришел граф Эйленбург и продолжал начатый разговор во время переезда с вокзала в замок. Разговор касался общего политического положения, отношения России и Германии между собою и к другим державам. Граф мне сказал, что император вспоминает о том разговоре, который Его Величество имел со мною, когда он был в Петербурге и где я проводил мысль о том, что континентальная Европа, по крайней мере великие державы континента должны соединиться и прекратить взаимную борьбу для того, чтобы Европа продолжала играть доминирующую роль на земном шаре, иначе пройдут сотни, а может быть, только десятки лет, и Европа будет играть второстепенную роль во всесветной политике. Я ему сказал, что очень сожалею, что тогда разговор этот не имел никаких практических последствий. На это граф Эйленбург очень неопределенно заметил, что, может быть, мое чаяние гораздо ближе к осуществлению, нежели я думаю… Кроме моей деловой беседы с императором глаз на глаз после завтрака, я имел такую же беседу, в тот же день, перед обедом. Император, сказав несколько слов о моем громадном успехе в Портсмуте, заговорил со мной о политическом положении Европы и перешел к тому разговору, который я имел с ним во время пребывания в Петергофе (в Петербурге, в германском посольстве, после завтрака) и который я несколько часов тому назад вел с графом Эйленбургом, то есть о союзе континентальной Европы. Его Величество мне сказал, что он совершенно разделяет это мое убеждение, что он рад, что я остался верен этой идее, и что моя идея получила осуществление в Бьорках при последнем свидании его с моим повелителем. Он прибавил, что передает мне об этом секретном деле с разрешения моего государя, и затем спросил, доволен ли я этим, на что я ему радостно и с полным убеждением отвечал, что очень доволен. О том же, в чем именно заключалось соглашение в Бьорках, он мне не сказал и, очевидно, уклонялся меня посвятить в детали этого соглашения, то есть просто дать мне его прочесть. Я подумал, что, вероятно, император Вильгельм считает корректным предоставить это моему государю» (Витте С. Ю. Воспоминания. М., 1960. Т. 2. С. 457-461). Вильгельм II о поведении С. Ю. Витте во время этого разговора писал, что тот плакал, крестился и «благословлял небо» за то, что ему довелось дожить до заключения русско-германского договора (Красный архив. Т. V. Die Grosse Politik. № 6241 (письмо Вильгельма II Бюлову от 27 сентября 1905 г.).