Анатолий Мордвинов - Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 1

217Из воспоминаний воспитателя цесаревича Алексея Николаевича П. Жильяра: «Когда мы поднимались на борт корабля [30 июня 1914 г.], цесаревич неудачно прыгнул и ударился лодыжкой об основание лестницы, ведущей на палубу. Сначала я подумал, что это небольшое происшествие не приведет к серьезным осложнениям, однако к вечеру у мальчика начались боли, и состояние его быстро ухудшилось. Все указывало на то, что нас ждет серьезное обострение болезни. Я спустился в каюту Алексея Николаевича. Он провел очень тяжелую ночь. При нем неотлучно находились царица и доктор Деревенко, но они были бессильны облегчить его страдания. День прошел в унынии и тянулся очень медленно. Еще накануне я заметил, что придворные как-то взбудоражены. Я спросил полковника Д., в чем дело, и узнал, что на Распутина было совершено нападение и его жизнь в опасности. Он уехал в Сибирь две недели назад и по приезде в свою родную деревню Покровское получил несколько ударов ножом в живот. Нападавшей была молодая женщина. Раны могли оказаться смертельными. На борту корабля царило возбуждение, все шепотом обсуждали случившееся и выдвигали самые невероятные версии. Однако разговоры смолкали, едва только на горизонте появлялся кто-либо, в ком можно было подозревать сторонника Распутина. Все втайне надеялись, что наконец-то избавятся от его тлетворного влияния, но никто не осмеливался слишком явно выражать свою радость. У зловещего мужика, казалось, было девять жизней, и вполне вероятно было, что он выживет… 19-го мы вернулись в Петергоф, куда вскоре должен был прибыть президент Французской республики. Наш круиз был прерван по этому поводу, а возобновить его мы смогли только после его отъезда. В последние два дня состояние Алексея Николаевича несколько улучшилось, но ходить он еще не мог, поэтому с яхты его снимали на руках» (Жильяр П. Император Николай II и его семья. М., 1991. С. 93-95).

218У потомства королевы Англии Виктории 6 женщин – носительниц больного гена и 11 мужчин, больных гемофилией. Автор ошибается – сын Виктории, Леопольд, герцог Олбани, умер от гемофилии в возрасте 31 года. Его дочь была переносчиком больного гена, а внук – Рупрехт, принц Атлонский, болен. Дочь Виктории принцесса Беатрис была носительницей гена, а ее сыновья Леопольд и Мориц, принцы Баттенбергские, – больны гемофилией. Дочь Беатрисы принцесса Виктория-Евгения была носительницей, ее сыновья Альфонсо и Гонсало, инфанты испанские, – больны. Третья дочь Виктории, принцесса Алиса, – носительница гена, ее сын Фридрих умер от гемофилии в три года, дочь Ирена была носительницей, ее сыновья принц Генрих умер в четыре года от гемофилии, принц Вольдемар дожил до 56 лет, но умер от гемофилии; дочь Алиса (Гессенская) – переносчик гена, вышла за императора Николая II, их сын Алексей был обречен заболеть гемофилией.

219Автор имеет в виду боцмана А. Е. Деревенько – см. указатель.

220Кильская неделя – большое событие в мире парусного спорта и одновременно большой летний праздник на севере Германии. Кильская неделя проводится в Киле ежегодно в последнюю неделю июня. Впервые состоялась в 1882 г.

221«На другой день после убийства эрцгерцога в Вене царила полная растерянность. Начальник генерального штаба Конрад фон Гетцендорф требовал войны против Сербии. Его поддерживал и министр иностранных дел, легкомысленный аристократ граф Берхтольд. Однако премьер Венгрии граф Тисса выступал против «военной партии» – а этот государственный деятель пользовался немалым влиянием. Престарелый император колебался. Весь опыт его долгой жизни научил его одному: высшая политическая мудрость, по его мнению, заключалась в том, чтобы, по возможности, никогда не принимать никаких ответственных решений. В этой обстановке колебаний и нерешительности, вполне понятных ввиду внутренней непрочности Габсбургской монархии, было, конечно, совершенно естественным запросить мнение союзника. Даже Конрад фон Гетцендорф полагал, что без помощи со стороны Германии нельзя идти на риск войны. На этом первом этапе кризиса вопрос о войне и мире фактически решался в Берлине. Вильгельму II было послано личное письмо Франца Иосифа и меморандум венского правительства по поводу балканской политики Австро-Венгрии. Эти документы повез секретарь Берхтольда граф Голос. В своем письме Франц Иосиф допускал, что в сараевском деле «будет невозможно доказать соучастие сербского правительства. Тем не менее, – продолжал император, – по существу, нельзя сомневаться, что политика сербского правительства направлена на объединение южного славянства и, следовательно, против владений габсбургского дома». Император приходил к заключению, что Сербия должна быть «устранена с Балкан в качестве политического фактора». Пока Тисса возражал против войны, начинать ее было немыслимо. Нельзя было воевать, когда глава правительства одной из двух составных частей государства заявлял, что он на это не согласен. Позиция Тиссы объяснялась тем, что в случае победы он опасался аннексии славянских областей, замены австро-венгерского дуализма австро-венгерско-славянским триализмом и умаления роли Венгрии. В случае поражения он ждал гибели старой Габсбургской монархии. Лишь с большим трудом сторонникам войны удалось переубедить графа Тиссу. Когда этого достигли, наступила уже середина июля» (История дипломатии, ОГИЗ. М – Л., 1945. Том 2. С. 238-266).

222В настоящее время продолжаются споры историков о том, было ли сербское правительство прямо причастно к Сараевскому убийству. Согласно одной из версий, заговор с целью убийства эрцгерцога был разработан под руководством начальника сербской разведки, который к тому же возглавлял тайную террористическую организацию «Черная рука». Эта организация якобы планировала покушение на жизнь не только Франца Фердинанда, но и болгарского царя и греческого короля. Сербское правительство якобы знало о готовящемся преступлении, но не приняло никаких мер для его предотвращения. Согласно другой точке зрения, покушение на жизнь Франца Фердинанда было осуществлено членами националистической организации «Млада Босна», с которой ни сербское правительство, ни «Черная рука» не были связаны.

223Речь идет о бароне Владимире фон Гизле – см. указатель.

224Вечером 25 июля император Австро-Венгрии Франц Иосиф подписал приказ о мобилизации армии против Сербии. 27 июля с ним был согласован проект объявления войны Сербии и в 11 часов утра 28 июля был передан открытой телеграммой через Бухарест в Белград, ибо прямой провод между Веной и Белградом был прерван.

225Автор ошибается в своей оценке Вильгельма II и его незнании ситуации. Из донесения австро-венгерского посла в Берлине Сегени министру иностранных дел Австро-Венгрии Берхтольду от 5 июля 1914 г.: «Берлин. Собственноручное письмо императора Франца Иосифа и приложенный меморандум я передал Его Величеству. Император читал в моем присутствии с величайшим вниманием оба документа. Сначала он меня заверил в том, что ожидает с нашей стороны серьезного выступления против Сербии. По мнению императора Вильгельма, нельзя мешкать с этим выступлением. Позиция России будет во всяком случае враждебной, но он к этому готовился в течение ряда лет, и если даже дело дойдет до войны между Австро-Венгрией и Россией, то можем не сомневаться в том, что Германия выполнит свой союзный долг и будет стоять на нашей стороне… (Международные отношения 1870-1918 гг. Сборник документов. М., 1940. С. 259).