Федор Раззаков - Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино

«Активную разведывательную работу в Ленинграде против СССР вел генеральный консул Рудольф Зоммер, который в свое время шпионажем занимался также в Харькове, Тифлисе, Владивостоке и Киеве.

Насколько я знаю, Зоммер в бытность свою в Ленинграде агентуру приобретал в первую очередь из числа вновь прибывших германских специалистов, а также лиц немецкой национальности, давно проживавших в Ленинграде…

Зоммер в разведывательных целях часто объезжал Ленинград и его окрестности, систематически посещал порт, где производил личные наблюдения. Как-то в 1938 году генеральный консул киевского консульства Гросскопф заявил мне, что морской атташе германского посольства капитан фон Баум-бах свою карьеру сделал благодаря успешно проводимой разведывательной работе Зоммера…»

После аншлюса Германией Австрии в марте 1938 года отношения между Москвой и Берлином обострились еще сильнее. В итоге к середине ноября 1937 года из семи германских консульств осталось только два (в Киеве и Новосибирске), а к маю 1938 года закрылись и эти последние. Кроме этого, ГУГБ начал «трясти» всех советских граждан, кто контактировал с немцами. Именно под эту «раздачу» и угодил Алексей Федоров, который пользовался услугами немецкого врача по фамилии Бек.

Узнав об аресте родителя, Зоя Федорова, естественно, не сидела сложа руки. Она пыталась выйти на руководство НКВД (его тогда возглавлял Николай Ежов) и вызволить отца из застенков. Но успехом эта миссия не увенчалась. Спрашивается, почему, если мы предполагаем, что актриса была агентом спецслужб? Но последнее обстоятельство не играло особой роли в делах такого рода, да еще в те годы. Достаточно сказать, что в лагерях тогда сидели даже вторые половины членов Политбюро и маршалов (речь идет о женах М. Калинина, К. Ворошилова, С. Буденного, а чуть позже и В. Молотова). Чего уж говорить о родственниках сотрудников НКВД. Как пишет все та же Н. Плотникова:

«В период с 1934 года резко возрастал поток дел, которые были свидетельством роста шпиономании в стране. В шпионской деятельности в мае 1935 года была обвинена группа сотрудников Ленпромстроя, которые ставили своей задачей оказывать помощь Германии в случае войны с СССР Дело разрабатывалось Экономическим отделом ГУГБ НКВД СССР. Главным образом члены группы критиковали существовавший в СССР политический строй, политику, проводимую в деревне, нищенское существование рабочего класса. В их действиях не было состава преступления, однако в обвинительном заключении отмечалось, что они подготавливались к передаче немецким спецслужбам различных шпионских сведений об оборонных предприятиях, состоянии морских сил в случае начала войны с Германией.

С 1934 года КРО начинают проводить мероприятия по учету немцев, занятых в различных сферах народного хозяйства и общественной жизни. Все началось с оборонных предприятий. Эта работа проводилась в процессе спецпроверки всего личного состава оборонных заводов и фабрик. На основе решения ЦК ВКП(б), комиссия которого провела проверку найма и увольнения рабочих на важнейших военных заводах, нарком внутренних дел 14 июля 1934 года издал приказ № 004 „О мероприятиях по охране 68 важнейших предприятий военной промышленности и установлении нового порядка найма и увольнения рабочей силы“. Помимо проведения агентурно-оперативной работы на предприятии, первоочередной задачей являлось недопущение приема на работу иностранцев как потенциальной базы иностранных разведок…»

Можно предположить еще одну версию, почему усилия Федоровой по вызволению отца не увенчались тогда успехом. Дело в том, что в 1938 году мало кто в стране (а в Политбюро вообще никто) сомневался, что впереди зримо маячит война с гитлеровской Германией. Значит, в спецслужбах должны были заранее к этому готовится. Каким образом? Создавая возможное алиби своим агентам через арест их родственников или близких знакомых, обвиненных именно в связях с немцами. С таким алиби можно было легко втереться в доверие не только к германским властям, но и к дипломатам, работавшим в Москве. Ведь у Федоровой, судя по всему, были давние отношения с разного рода немцами, которые либо жили в СССР, либо приезжали туда в качестве дипломатов и бизнесменов. Вспомним историю 1927 года и то, с кем ее тогда поймали – с Кириллом Прове, который, как мы помним, тоже был немцем по отцовской линии. И свою первую главную роль в кино Федорова сыграла в 1933 году на «Межрабпомфильме» (советско-германской киностудии) в фильме «Гармонь». Кстати, и доктора Бека в семью Федоровых привела именно Зоя, познакомившись с ним в середине тридцатых. Но и это еще не все. Осенью 1939 года Федорова ушла от Рапопорта и вернулась навсегда в Москву, прожив в Ленинграде более пяти лет. И это возвращение совпало с подписанием в августе того же года мирного договора между СССР и Германией. Вполне вероятно, что агента «Зефир» хотели использовать все на той же ниве, что и раньше, – по линии контактов с немцами. Ее даже поселят по соседству с посольством Германии, которое располагалось по адресу: улица Станиславского (бывший Леонтьевский переулок), дом 10. Впрочем, о переезде Федоровой стоит рассказать более подробно.

Как мы помним, у нее и Рапопорта своего отдельного жилья первое время не было. Наконец, в начале 1939 года оно появилось. На Малой Посадской улице, прямо напротив «Ленфильма», архитектором Демьяном Фомичевым был воздвигнут шестиэтажный дом номер 4, открытие которого было приурочено к двадцатилетию национализации большевиками кинопромышленности. Этот дом стал наградой «Ленфильму» за серию блестящих кинокартин, таких как «Чапаев», «Трилогия о Максиме» и «Депутат Балтики». В доме было пятнадцать квартир, которые состояли из двух, трех, четырех и пяти комнат общей жилплощадью 1000 кв. метров. В доме было центральное отопление, ванные комнаты, души и умывальники с горячей водой; устроены два лифта. Здесь же построили служебный корпус из четырех комнат для обслуживающего персонала и квартиры для управхоза.

В этом «киношном» здании поселились видные ленинградские кинематографисты: режиссеры Г. Козинцев (кв. № 2), Л. Трауберг, Л. Арнштам, А Файнциммер, В. Эйсымонт, Г. Раппапорт, актеры Б. Блинов, Я. Жеймо, художник кино Н. Суворов, а также супружеская чета в лице оператора Владимира Рапопорта и актрисы Зои Федоровой (они получили здесь двухкомнатную квартиру). Казалось бы, живи и радуйся! И поначалу так и происходит – супруги не нарадуются на свои двухкомнатные хоромы. И летом 1939 года Федорова снимается сразу в трех (и, как окажется, последних до войны) ленфильмовских картинах, причем все были комедиями: «Станица Дальняя» режиссера Евгения Червякова, «Шестьдесят дней» Михаила Шапиро и «Музыкальная история» Александра Ивановского. Во всех фильмах у Зои главные роли.