Алексей Мухин - Владимир Путин. Who is Mister P?

Во властных вертикалях всерьез озабочены вопросом относительно экономических перспектив России. Экономические санкции вызвали, с одной стороны, «ступор», но с другой – спровоцировали поиск идей по т. н. «импортозамещению».

Одновременно ближний круг в команде Владимира Путина внимательно наблюдает за разрастанием паники в российском истеблишменте, пытаясь выявить «слабые места» и определить потерявших лояльность представителей элиты. В этой связи громкое выступление Германа Грефа на форуме ВТБ осенью 2014 года, на пике санкционного воздействия на Россию, вызвало серьезный резонанс, однако, скорее всего, было не только согласовано с Путиным, но и, вполне вероятно, даже инспирировано им.

По сути, Греф, кроме, так сказать, либеральной рефлексии , выдвинул идею кадровой ротации управленцев (это справедливо восприняли как выпад против окружения Путина), которую он планирует, судя по всему, не применять к руководству, но оставить в качестве источника реализации государственных социальных проектов. В 2015 году на очередном Петербургском международном экономическом форуме он повторил этот тезис, объявив повышение профессионального уровня управленцев наиважнейшей задачей.

Послание президента РФ Федеральному собранию и некоторые приготовления главы Администрации президента РФ Сергея Иванова и председателя Госдумы Сергея Нарышкина в 2014–2015 годах наводили на мысль о скорой смене части правящей элиты 1.

Однако либеральное (оппозиционное) сообщество увидело в выступлениях Грефа и экс-министра финансов РФ Алексея Кудрина чуть ли не констатацию факта наличия фронды в рядах правящей группы и «прочитало» знаки ослабления позиций Путина лично. Однако это, скорее всего, не так.

О признаках сильной нестабильности свидетельствовала, как утверждали некоторые либеральные спикеры, и ситуация вокруг Владимира Евтушенкова, которая действительно на время «подорвала» бизнес-сообщество:

– с одной стороны, глава АФК «Система» весьма близок к Путину, а с другой, он достался президенту РФ, так сказать, в наследство от Юрия Лужкова;

– с одной стороны, произошел жесткий «наезд» на крупного собственника (то есть попран принцип неприкосновенности частной собственности), а с другой – пострадал, так сказать, «путинский олигарх» 2.

Кто бы это ни был, условный заказчик (заказчики) сделал(и) большой заход: «Башнефть», МТС, МГТС и т. п. Есть и вероятность того, что заинтересованные лица просто прикрылись очевидным интересом Игоря Сечина к «Башнефти».

За всей операцией могла бы стоять, как подозревали, как какая-нибудь крупная частная компания, так и группа антисимпатизантов президента «Роснефти» или даже сам Путин лично. Впрочем, довольно скоро источники выявили, что к этому проекту причастна т. н. «Семья» (то есть члены семьи Бориса Ельцина и их друзья) 3.

Некоторые источники указывают и на то, что заказные материалы, публикуемые в Moscow Post, якобы шли именно от этой группы. В Следственном комитете России ВЫЯСНИ' ли, что АФК «Система» смогла купить «Башнефть» благодаря Высшему арбитражному суду Антона Иванова (орган, напомним, расформирован), который в апреле 2008 года выпустил специальное постановление и тем самым фактически ограничил налоговиков в предъявлении исков о признании сделок недействительными и взыскании в доход государства всего полученного по таким искам. Иванова подозревают в том, что это постановление могло быть выпущено специально под Евтушенкова.

Речь, вполне вероятно, шла о глобальном «подкопе» под политические позиции премьера Дмитрия Медведева – через его ближайших друзей, в том числе – того же Иванова. Похоже, что Медведев окончательно оттесняется от кураторства судебной вертикали: в ходе объединения Высшего Арбитражного Суда и Верховного Суда его команда была «вычищена».

Одним из главных трендов последнего времени является глобальная информационная атака на президента РФ Путина извне: со стороны США и их политических сателлитов.

Пример Муаммара Каддафи и Саддама Хусейна, который чаще всего приводят в связи с «демонизацией» российского президента, конечно, является элементом игры против него, в том числе – и со стороны иностранных спецслужб, действующих по заказу своих правительств и финансово-промышленных групп.

Складывается впечатление, что этих двоих и ликвидировали-то лишь для того, чтобы создать прецедент устранения легитимного лидера суверенного государства незаконными методами . То есть с целью психологического воздействования на остальных, в том числе и на Путина, и на его окружение.

Надо сказать, что, по некоторым отзывам, к подобного рода вызовам в Кремле относятся очень серьезно. И в российском обществе, впечатленном актом публичного убийства , начинают происходить процессы консолидации вокруг верховной власти, лишний раз подтверждая, что российская публика, вопреки ожиданиям, еще не превратилась окончательно в индивидуалов-потребителей, готовых менять своих правителей под давлением извне.

Беспрецедентно высокий уровень поддержки Путина со стороны населения в 2014–2015 годах, в условиях максимального давления на него со стороны Вашингтона, – тому хорошее доказательство.

Напомним, что еще в начале своей политической карьеры Путин пытался выступать с либеральных позиций, а позже, после февраля 2007 года, своей т. н. «мюнхенской речи», выступал с позиций националистических.

Сегодня президент Путин эксплуатирует имидж просвещенного консерватора – русского националиста, который является весьма выигрышным на фоне остальных политиков, разменивающихся на социальную конъюнктуру. В этом, собственно, и кроется секрет популярности Путина в стране и за рубежом – в странах с национальным консерватизмом «в крови».

В рамках проекта по дискредитации Путина в иностранных СМИ популярна «империалистическая» тема восстановления СССР. Однако, и он неоднократно об этом говорил, это восстановление бессмысленно с политической и экономической точки зрения. Зато смысл есть в создании государства принципиально нового типа, которое выстраивает партнерские отношения со своими соседями.

Собственно, сегодня Путин и придерживается этой точки зрения, высказывая ее публично. Однако такой пример как раз и вызывает раздражение у создателей мирового порядка, подразумевающего стирание национальной идентичности и превращение ее в фольклорную категорию.