Карлис Озолс - Мемуары посланника

Началась война, пришли и неурожайные годы, прекратились все землеустроительные работы, изголодался и устал крестьянин. Временные вожди народа ограничились обещаниями крутых земельных реформ. Большевики говорили: «Все, что ты видишь вокруг себя, бери, это твое». Велик соблазн дьявола, были преданы огню и разрушению организованные хозяйства, дома, земля поделена на правах сильного между деревнями.

Вот земельная реформа большевиков, которая даст плоды полного оскудения, ибо разграбленные имения находятся в колоссальном неравновесии. Есть уезды, где вся земля находится в руках общин, и тут же рядом другой уезд изобилует частными владениями. Стало быть, первому из них не придется воспользоваться разделенной землей в соседнем уезде, этим большевики положили начало бесконечному насилию и несправедливости среди крестьян. Уже приходят сообщения о вооруженных столкновениях между деревнями.

Главари большевизма утешаются тем, что революция не приходит в бальном платье, и во всех ужасах видят акт возмездия. Но они забывают, что революция возвещает зарю новой жизни в стране, пробуждение ее творческих сил на началах равенства и братства свободных граждан. Вместо этого они стараются насильно привить русскому крестьянину принцип социальной коммуны в то время, когда обширные поля уже пустуют и страшный призрак, голод и порабощение немцами, встал на горизонте и грозит накрыть своей тенью молодую свободу России.

Ни один сознательный крестьянин не может примкнуть к большевикам, ибо хочет, чтобы ему дали землю, но так, чтобы ее не отнимал сосед и он знал, что земля его навсегда. Только тогда он успокоится, а вместе с ним и Россия».

События шли своим чередом.

Распадались прежние русские учреждения, созданные в Америке, появлялись и исчезали новые лица. У русских в душе возникали сомнения, их угнетала полная неясность завтрашнего дня. Жить в атмосфере такого распада становилось все труднее. В таких условиях создавался Союз русских инженеров в Америке, и я был избран его первым председателем. В союзе состояло около ста инженеров, в том числе министр А. Бубликов, граф С. Шуленбург, Нарушевич, впоследствии ставший литовским посланником в Лондоне, Степанов, известный инженер колчугинских заводов, и многие другие инженеры с именем и стажем. Общество сразу заняло совершенно определенную позицию и стало проводить ясную и прямую линию. Свои задачи формулировало точно и кратко, борьба не только против большевиков, но и всех неурядиц, господствовавших в русских миссиях, посольстве и других русских организациях.

За моей подписью было послано официальное письмо чрезвычайному российскому послу в Америке:

«Общее собрание Союза русских инженеров и техников поручило мне, как председателю, довести до Вашего сведения о том ненормальном состоянии наших заготовительных учреждений, которое не может остаться без внимания тех, кому еще дорога Родина.

В январе текущего года русское посольство и представитель государственного контроля, учитывая, с одной стороны, размеры текущих заготовительных работ, с другой – размеры кредитов, которыми располагало посольство, поставили на очередь срочное рассмотрение вопроса о сокращении штатов наших заготовительных учреждений, равно как и рассмотрение размеров окладов, получаемых отдельными лицами. Как следствие этого, кое-что было проведено в жизнь и сделаны кое-какие сокращения. С тех пор прошло девять месяцев.

За этот срок положение России не только не улучшилось или осталось хотя бы в прежнем состоянии, но приняло оборот в худшую сторону. Тем не менее штат служащих заготовительных учреждений и размеры окладов отдельных лиц не только не согласуются с ответственностью исполняемой работы, но и явно ложатся тяжелым бременем на ограниченные остатки русских народных кредитов в Америке. Находя подобное явление ненормальным, Союз русских инженеров и техников обращается к Вам, господин посол, с просьбой, на основании «Положения об отделе по снабжению при российском посольстве», пересмотреть вновь упомянутые штаты служащих.

В начале войны, когда Россия была еще могучей страной и разрешала финансовые вопросы с неизмеримо большей легкостью, чем они решаются нашим посольством, наши представители довольствовались половиной, порой одной третью того, что получают теперь, в период бездействия. Все мы настолько ознакомились с условиями и требованиями местной жизни, что без труда можем определить размер нормального оклада и для начальника, и для инженера, и для студента, и для низшего служащего. Устраивать же свое личное благосостояние в такое для России время, то есть за счет разоренной страны, несовместимо со званием русского гражданина.

Сейчас наша страна представляет собой сплошное море сражения, и нам, находящимся здесь, нельзя далее оставаться безучастными к напряженной борьбе. Наш нравственный долг спасать то, что можно. Несмотря ни на что, жизнь в заготовительных учреждениях все еще течет по-старому. Предоставляются отпуска «для отдыха» с сохранением содержания, несмотря на высокие оклады, выдаются пособия, доходящие порой до двухмесячного содержания.

Когда Ваш первый призыв к сокращению штатов и кредитов на их содержание стал проводиться в жизнь, получилось странное, быть может случайное, явление, одними из первых увольнялись в Россию командированные лица и почему-то прочно оставались на своих местах нанятые здесь.

Когда в России назрел вопрос о посылке в Америку приемочных партий, общественные организации, в которых состояли и Вы, господин посол, поддерживали мнение о желательности посылки в качестве чинов этих приемочных комиссий, молодых инженеров и студентов старших курсов, на которых одновременно возлагалась надежда за время пребывания в Америке познакомиться с высокоразвитой американской промышленностью. К сожалению, их работа протекала в условиях, не позволивших оправдать возложенные на них надежды.

Впоследствии эти лица стали пропагандировать идею образования отдельных групп по изучению тех или других вопросов техники.

Эта идея была подхвачена бывшим главноуполномо-ченным миссии П. С. и проведена в жизнь, но, к глубокому сожалению, на чисто чиновничьих началах новейшей формации. В образовавшиеся группы брали первых попавшихся людей, без всякого критического к ним отношения, не обращалось достаточно внимания, соответствует ли данное лицо по своей технической подготовке тому делу, которое ему поручается изучить, будет ли заниматься этим впоследствии, поедет ли в ту самую Россию, которая выделила средства для его обучения.

Подобное ненормальное явление не могло не отразиться на результатах, в которых и сами они начинали сомневаться. Между тем при должном отношении к делу со стороны высших руководителей результаты могли быть несравненно большие при меньших затратах, поскольку труд лица изучающего, понятно, не может оплачиваться в том же размере, что и труд лица, передающего знания, опыт и ответственного за свои действия перед законом.