Цзюн Чан - Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908

Молодой китайский император воспылал страстью к орденам точно так же, как когда-то увлекся европейскими карманными и каминными часами. Он потратил неимоверные усилия, контролируя ход изготовления обещанного кайзеру ордена: без устали обсуждал с чиновниками внешнеполитического ведомства и автором эскиза цвет, размер, ювелирное оформление, мастерство исполнения и бесчисленное множество других мельчайших деталей. Предметом многочисленных совещаний и больших трений стал цвет ордена – золотой, императорский желтый или красно-золотой? Потом возник вопрос: какого сорта жемчугом следует украсить орден? Император хотел, чтобы вставили крупный, и очень расстроился, что крупный не подойдет. Когда он согласился на жемчужины меньшего размера, оказалось, что зерно перламутра нужного размера и достойного качества отсутствует. Пока подобрали нужную жемчужину и прочие детали оформления, прошли дополнительные обсуждения. Император видел ордена, которые носили на груди западные дипломаты. И сам взял за привычку носить ордена, полученные им от заморских монархов, и даже, подчиняясь мимолетному порыву, вручил по ордену боцзюэ Ли и Чжан Иньхуаню, хотя Ли Хунчжан находился в опале и обоих этих сановников обвиняли в мздоимстве.

Реформаторский запал его величества на этом закончился, сановники совсем запутались и вообще не представляли, что им делать. Когда монарх, если верить императорскому наставнику Вэну, спрашивал их, чем бы заняться, «великий князь Гун хранил молчание, а потом заявил, что надо начинать с администрации. Я высказался относительно многих предложений, зато остальные высшие советники не проронили ни слова». Великий князь Гун вскоре умер; случилось это 29 мая 1898 года. На смертном одре ему оставалось только оплакивать расшатанную империю.

Когда стало ясно, что на кону безо всякого преувеличения стоит сохранение династии, император Гуансюй обратился за помощью к Цыси. Чжан Иньхуань, в то время приближенный к императору, сделал такое наблюдение (и поделился им с японцами): «Калейдоскоп часто сменяющихся событий последних лет потряс нашего императора до глубины души, и он пришел к пониманию необходимости реформ… Вдовствующая императрица всегда питала симпатию к сторонникам реформ. Итак, после произошедших с императором перемен и с приходом его к пониманию потребности в реформе, он сближается с вдовствующей императрицей. Неизбежность начавшегося процесса служит укреплению ее власти».

Теперь император Гуансюй определенно нуждался в руководстве со стороны Цыси, и она ответила ему с сердечным подъемом. Его чиновники направляли ей предложения по поводу реформ, и вдовствующая императрица изучала их с точки зрения наличия в них новаторских идей. Проживая в Запретном городе, он каждые несколько дней отправлялся к ней на беседу в паланкине, причем на путь до Летнего дворца каждый раз уходило по три часа. Время от времени Цыси тоже посещала императора в Запретном городе. В целом, когда обсуждали государственные дела, они проводили вместе две трети своего времени. Он стал учеником, а она – наставником. Как раз после одной такой поездки в Летний дворец, вернувшись в Запретный город, император объявил Верховному совету указ Цыси. Императорский наставник Вэн отразил данный момент в своей дневниковой записи от 11 июня 1898 года: «Сегодня его величество передает такой указ вдовствующей императрицы [шанфэн цыюй]: то, что сказали цензор Ян Шэньсю и просвещенный партнер Сюй Чжицзин за последние несколько дней, следует считать совершенно верным. Основополагающую политику нашего государства никто не позаботился разъяснить всем, кого она касается. С настоящего момента нам следует всесторонне внедрять западные методы. То есть мы начнем однозначно и недвусмысленно публиковать объявления и прочее… Однозначная решимость вдовствующей императрицы сомнений не вызывает. Я поделился своими воззрениями с его величеством о том, что, совершенно определенно, нам следует перенимать западные методы управления государством, но большая важность видится в том, чтобы не отказываться от учений наших мудрецов в области нравственности и философии. После этого я откланялся и составил проект императорского указа».

Последующий указ под названием «Объявление об основополагающей политике государства», составленный императорским наставником согласно указаниям Цыси, переданным ему императором Гуансюем, и изданный в тот же день, послужил отправной точкой исторического движения – Реформ 1898 года. Авторы учебников истории называют его ключевой вехой в китайской истории, однако они однозначно записывают его в заслугу императору Гуансюю, а Цыси осуждают как ультрареакционного противника. На самом же деле именно вдовствующей императрице принадлежит инициатива этих реформ.

Составление данного «Объявления» стало последним политическим актом императорского наставника Вэна. Через считаные дни его ученик император Гуансюй отстранил наставника Вэна от двора.

Разрыв с Вэном дался императору с большим трудом, так как императорский наставник служил для него непререкаемым авторитетом с самого детства: понятно, что наставник был ему ближе всех остальных сановников. Молодой монарх безоговорочно принимал советы этого старца по любым вопросам и особенно рассчитывал на него во время войны с Японией. После той катастрофы, когда одни несчастья стали порождать новые несчастья, былой блеск наставника в глазах подопечного потускнел. Затем отношения стали непереносимыми, так как император попытался заняться реформированием государства, а Вэн цеплялся за отжившее свое прошлое. Между ними возникли многочисленные эмоциональные противоречия. Слишком хорошо стало видно, что при дворе реформаторов для императорского наставника не оставалось места, даже притом, что он считался выдающимся ученым и каллиграфом, а также стойким и преданным человеком. Император Гуансюй собственноручно написал красными чернилами указ об отставке Вэна и отправке его домой. Старого наставника морально убил отказ императора от прощальной встречи с ним. Вэн поспешил к воротам внутри Запретного города, через которые, как он узнал, должен был проследовать император, в надежде хотя бы взглянуть на него. Когда мимо проносили паланкин молодого человека, пожилой наставник простерся на мостовой, коснувшись лбом брусчатки. Позже он записал в дневнике так: «Его величество обернулся и молча на меня посмотрел. Казалось, что мне привиделся кошмарный сон».

Не вызывает сомнений, что такое решение получило одобрение Цыси. Она постаралась ослабить зависимость императора от Вэна в государственной политике, но ей пришлось действовать крайне осторожно с оглядкой на их духовную близость. Теперь она могла вздохнуть с облегчением и удовлетворением. При всем при этом она продолжала проявлять заботу о благополучии Вэна. На следующий день после отставки выпало мероприятие, когда императрица, как это было заведено, раздавала летние подарки высшим советникам. Вэн от своего подарка отказался и сказал евнуху, принесшему ему кусок шелка, что он больше не служит в Верховном совете. Через евнуха Цыси настояла на своем, и старик в конечном счете принял ее подарок, но не прислал письма с благодарностью. От его имени благодарность вдовствующей императрице выразили его бывшие коллеги.