Александр Андреев - Неистовый Жириновский. Политическая биография лидера ЛДПР

В основе нашей (либеральных демократов) философии лежит не противопоставление материи и сознания, а убеждение в их единстве и взаимовлиянии. Только при таком понимании можно построить правильную политику, которая отвечала бы адекватному ходу общественного развития и позволила бы избежать надуманных схем и утопических экспериментов. Думаю, что именно такая философия нужна России.

Возьмем другой коренной философский вопрос — вопрос о развитии природы и общества. Различные философские школы по-разному отвечают на этот вопрос. Одни из них придерживаются теории диалектического развития, другие стоят на позиции метафизики (движение природы и общества идет как бы по кругу с повторением циклов пройденной истории). В принципе мы признаем многое из того, что входит в учение о диалектике, разработанное еще древними учеными. Это и взаимосвязь, и взаимозависимость явлений в природе и в обществе, и поступательный характер их развития, восхождение от низшего к высшему (совершенствование), переход количественных изменений в качественные. Мы придерживаемся таких взглядов постольку, поскольку известный людям период истории природы и общества подтверждает диалектический характер развития. Но в то же время человечество ограничено в своих возможностях познать развитие всего вселенского мира в его вечности и бесконечности. И перспективу на последующие несколько миллиардов земных лет вряд ли кто решится предсказать с большой долей достоверности. Не окажутся ли правы метафизики, и не получится ли, как в известной песне: «И жизнь начинается снова и снова».

Будучи сторонниками теории диалектического развития, мы не приемлем полностью ее трактовку марксистами. Во-первых, потому, что противопоставление марксистами материи и сознания неизбежно затрагивает и теорию развития. Хотя марксисты и отрицают фатализм, но в соответствии с их учением о диалектике ход развития природы и общества является, по существу, фатальным (неотвратимым). В то же время известно много фактов, когда коммунисты вопреки своему учению стремились либо ускорить, либо замедлить, либо повести по ложному пути общественное развитие. Даже в сфере своей идеологии они скатились в конце концов к ее догматическому истолкованию.

Во-вторых, в толковании коммунистов диалектика означает скачкообразное развитие и природы, и общества; говоря их словами, всюду происходит революционный переход количества в качество. Такое понимание диалектики используется ими для обоснования неизбежности революций, революционных катаклизмов, которые могут принимать форму кровавой гражданской войны. Сторонниками революционных скачков являются многие коммунистические партии.

Однако в реальной жизни (и в природе и в обществе) развитие и даже переход количества в качество чаще происходят эволюционным путем. И многое здесь зависит от субъективного фактора, от самих людей, партий, политических деятелей. Мы являемся сторонниками эволюции, постепенных перемен, без катаклизмов и кровавых революций. Мы за объективно назревшие (а не придуманные ради каких-то экспериментов) реформы, осуществляемые политическими средствами при поддержке большинства граждан страны. Опыт общественного развития во многих странах показал предпочтительность реформистского, нежели революционного преобразования общества. Зачем нужны такие революции, которые серьезно разрушают производительные силы общества, экономику страны, ведут к гибели миллионов людей и еще большее их число к долговременным страданиям, обнищанию и другим житейским трудностям? Такая диалектика нам не нужна. Мы — сторонники реформистской политики, эволюционного развития. Повторяю, что, на наш взгляд, именно такая философия нужна России.

Остановлюсь коротко также на некоторых экономических проблемах предлагаемой нами идеологии. Мы не абсолютизируем примат экономики в жизни общества и отдельных людей. Конечно, мы разделяем общепринятый взгляд на то, что люди прежде всего должны иметь пищу, одежду и жилье. Без этого само их существование и функционирование невозможны. И констатация этого вовсе не заслуга Маркса, а простая житейская мудрость (бытовая идеология). Но в то же время для русского человека характерны и поведение, и мышление, выраженные в формуле: не хлебом единым. Отсюда исключительно высокая степень духовности русского народа. Абсолютизация материального благосостояния (потребительства), преклонение перед «золотым тельцом» — все это характерно для Запада. Отсюда и истоки безнравственности (бездуховности), поразившей Европу и Америку.

Политэкономия марксизма также зародилась на Западе. При этом Маркс и в этой научной сфере заимствовал многие важнейшие экономические идеи у своих предшественников — Адама Смита, Давида Рикардо и других. Идеи Адама Смита были широко известны во многих странах и у нас в России. Помните, Пушкин в «Евгении Онегине» писал, что тот «читал Адама Смита»? Кроме того, учение Маркса основано главным образом на опыте раннего западноевропейского, преимущественно английского капитализма и не могло учесть все многообразие опыта экономического развития других стран и континентов, в том числе и России. Я уже не говорю о том, что вторая половина XIX века и особенно XX век дали такой обильный и разнообразный материал по экономическому развитию общества, который Маркс не мог использовать.

Впрочем, не буду отрицать, что обобщение Марксом путей и способов первоначального накопления капитала, иначе говоря, ограбления капиталистами большинства населения, нашло свое, новое, хотя и очень своеобразное, подтверждение на опыте нынешней приватизации и развития примитивных рыночных отношений в России.

А в целом политэкономическая схема марксизма была нацелена на доказательство неизбежности революционного перехода от капитализма к социализму, от общества капиталистической эксплуатации к обществу «свободному» от эксплуатации. Но опыт существования СССР и других социалистических стран не дает основания говорить о ликвидации в них эксплуатации трудящихся. Более того, на отдельных этапах развития СССР эксплуатация большинства населения достигала чудовищных размеров. Вспомните 20—30-е годы (индустриализацию, коллективизацию). Тогда норма эксплуатации трудящихся в нашей стране была значительно больше, чем в капиталистических странах. Вы спросите, а куда же шла прибыль? Конечно, капиталистов, как таковых, тогда в стране уже не было. Что же касается партноменклатуры и совбюрократии, то они если и получали прибыль от этого, то она у них была крайне незначительна. В то же время накапливалось материальное богатство страны, которое ныне прибрали к своим рукам кучка «новых русских» и стоящие за ними западные дельцы. Вот когда обнаружился подлинный эксплуататор наших трудящихся. Марксова схема об экспроприации экспроприаторов не сработала. Вновь экспроприированными оказались труженики. Если большевики переиначили лозунг Маркса об экспроприации экспроприаторов в лозунг «грабь награбленное», то «демократы» выдвинули и претворили в жизнь лозунг «грабь накопленное трудящимися богатство». Мы против экспроприации, похожей на грабеж, и против открытого грабежа придуманной «демократами» «ничейной» собственности.