Тим Милн - Ким Филби. Неизвестная история супершпиона КГБ. Откровения близкого друга и коллеги по МИ-6

В такой области, как военная разведка, полной белых пятен, неизбежно возникали споры между многочисленными претендентами за передел сфер влияния. Борьба велась за каждый участок. Но существует один аргумент, который почти всегда отодвигает на задний план все остальное: если кто-то добивается нужного результата и оправдывает возложенные надежды, то уже не так важно, что гласит та или иная директива или устав. Мощная команда Тревора-Роупера начала столь обширный анализ немецких разведывательных служб, который в это время никто больше не делал. Возражения со стороны Феликса Каугилла были тщетны, поскольку он был не в состоянии предложить сколько-нибудь приемлемую альтернативу; да и его собственные офицеры радовались, что работа сдвинулась с места. Эти распри продолжались еще долго, но в лице Тревора-Роупера Феликс встретил оппонента, который был готов бороться, поскольку оказался намного подготовленнее и умнее других. В целом, во всяком случае в это время, дублирования функций между Vw и региональными отделами Секции V почти не наблюдалось, а лично я вынес много полезного из сотрудничества с Чарльзом Стюартом, сфера деятельности которого включала в себя Пиренейский полуостров.

Феликс, которого любили сотрудники, управлял Секцией V словно семейным предприятием — здесь же работали его жена Мэри, весьма приятная внешне, и невестка. И все мы, от Феликса до новичка-секретаря, обращались друг к другу по имени. В разведывательных кругах так или иначе существует такая тенденция — отчасти из соображений безопасности, а отчасти из-за приобщенности к общей тайне и изоляции от внешнего мира. И Секция V, даже после серьезного укрупнения, всегда сохраняла в себе этот семейный дух. Некто по имени Дэвид, мастер на все руки, вместе с помощником поддерживал порядок в здании, в том числе осуществлял уборку помещений, и здесь же ночевал. Женщина средних лет, вдова бывшего офицера СИС, помогала с расквартированием и продовольственными книжками. И, по-видимому, занималась этим без всякой оплаты. За секцией еще числилась парочка автомобилей, водителями которых были женщины в военной форме.

Хотя большинство из нас, кроме секретарей, состояло на армейской службе — в основном в сухопутных войсках, но иногда на Королевском флоте или в ВВС, — все-таки в большинстве своем мы были людьми невоенными. Одним из моих коллег был A.Г. Тревор-Уилсон, человек весьма оригинальный, который был вместе с Кимом в учебном центре УСО в Бьюли, потом работал в Vd. Когда я поступил на службу, в его ведении были Танжер и Испанское Марокко 5. Номинально имея чин капитана в Корпусе разведки, он носил странные мундиры и ассортимент всяческих знаков различия. Значок на его фуражке был не таким, как на отворотах. Противогаз ему достался из Королевских ВВС. Иногда под мундир он надевал белую рубашку. Однажды его остановил военный патруль и спросил, почему, раз у него на рукаве нашивка подразделения Северной Африки, он находится здесь, в Сент-Олбансе? Тревор (у которого был гибкий график работы) часто ездил в контору на велосипеде. В дождливую погоду он обычно переодевал брюки, вопреки всем военным инструкциям, и за этим процессом его часто заставал секретарь. Тревор утверждал, что у него множество таинственных подруг, каждой из которых он представлялся под разными именами. Однажды, когда мы вместе прогуливались по Джермин-стрит, он внезапно затащил меня в какой-то магазин. Мимо прошла женщина. «Мы знакомы», — прошептал мне на ухо Тревор, — но сейчас я уже не помню имени, под которым ей раньше представился». Поговаривали, что, когда Тревор только поступил в СИС, он с удивлением обнаружил, что первая же заметка, которую он нацарапал на клочке бумаги, сразу же привлекла к себе почтительное внимание. Оказалось, что он использовал зеленые чернила — прерогативу, которая еще с Первой мировой войны сохранялась только за шефом ведомства…

А еще одним полноправным членом отдела был Сэмми — милый и весьма общительный черно-белый спаниель, которого подарили Мэри осенью 1940 года. Целый год мы перевозили его из одной квартиры в другую, иногда на время передавая терпеливым родственникам. Вскоре после прибытия в Сент-Олбанс я привел Сэмми в Спинней, где Ким и Эйлин приняли его, хотя и без особого воодушевления. Когда Эйлин серьезно заболела, Сэмми, равно как и его хозяин, вынужден был съехать. Кроме Гленалмонда, деваться этой собачке было некуда. Здесь наконец Сэмми и поселился, фактически встав на «довольствие» Секции V. В те часы, когда не гулял где-нибудь в саду или в окрестных полях или не болтался по другим отделам, он обычно, свернувшись калачиком, спал в моем ящике для бумаг. Еженедельное совещание Секции V в оранжерее, или, как мы ее называли, «змеиной норе», не считалось начавшимся, пока туда, вздернув хвост, не прибегал Сэмми и не занимал свое место. В один из летних дней нас официально посетил директор Военно-морской разведки. Он выглядел безупречно, как только может выглядеть морской офицер. Особенно запомнились белые парусиновые брюки. Пока мы (в отделе Vd) собирались вокруг, пытаясь объяснить, чем здесь занимаемся, через открытое окошко на первом этаже ворвалось заляпанное грязью мохнатое существо и прыгнуло прямо на грудь к нашему гостю. Обычно адмиралы не слишком благожелательно относятся к сюрпризам — тем более в лице грязной собаки, принадлежащей никому не известному армейскому лейтенанту, но адмирал Годфри оказался на редкость великодушен.

Сэмми конечно же не был сторожевым псом в Гленалмонде. Ведь он считал, что весь человеческий род прекрасен, даже если некоторые из его представителей более совершенны, чем остальные. Если бы немецкие парашютисты и в самом деле переоделись в монахинь (или, наоборот, монахини переоделись в парашютистов) и высадились в Гленалмонде, Сэмми был бы первым, кто приветствовал их радостным лаем…

Некоторые авторы предположили, что СИС и другие службы — это своего рода заповедник для избалованных представителей высшего света, пропитанных насквозь классовыми предубеждениями. И здесь всегда готовы прикрыть любого из своих, попавшего под подозрение. В издании романа о Киме Филби под названием «Джентльмен-предатель»6 главный герой изображен на обложке в котелке. Что ж, чтиво довольно интересное, хотя достоверным источником его назвать трудно. Истина же заключается в том, что в Секции V был довольно смешанный состав служащих, хотя в основном это были представители среднего класса. Среди нас и в самом деле был и баронет, и шотландский лэрд, позднее пэр Англии, и даже кузен здравствующей королевы. Но в основной массе мы вышли из совершенно обычной среды: индийской полиции, школьных преподавателей и коммерческих фирм. Я даже не знаю, в какие школы ходило большинство моих коллег в Секции V и учились ли они в университете. Мне известно, что некоторые провели значительную часть жизни за границей; их знание зарубежных стран и иностранных языков стало важной причиной для вербовки на службу в Секцию V. Вероятно, неплохое воспитание получили некоторые из секретарей; однако, поскольку они часто оказывались довольно приятными внешне, а в придачу еще и прилежными, их происхождение могло и не вызвать столь пристального внимания.