Леонид Млечин - Кремль-1953. Борьба за власть со смертельным исходом

Когда Берия напомнил Маленкову и Хрущеву о том, как он защищал их от Сталина, отобрали у него бумагу, пенсне и карандаш. Не дай бог, напишет что-то из того, что он о них знает…

На гауптвахте Берию продержали неделю. В ночь со 2 на 3 июля его перевезли в штаб округа противовоздушной обороны, где поместили в подземный бункер. Там он находился до самой смерти.

Со 2 по 7 июля 1953 года в Кремле заседал пленум ЦК КПСС. Говорили исключительно о Берии. Реестр обвинений, предъявленных на пленуме, выглядит несколько пародийно. Все, что тогда гневно ставили Берии в вину, позднее сочли бы его заслугой: борьба со всевластием партийного аппарата, амнистия и смягчение уголовного законодательства, послабления крестьянству, сокращение ненужных расходов.

Бывший член политбюро Андрей Андреевич Андреев:

— Он начал дискредитировать имя товарища Сталина, наводить тень на величайшего человека после Ленина… Я не сомневаюсь, что под его давлением вскоре после смерти товарища Сталина вдруг исчезает из печати упоминание о товарище Сталине… Появился откуда-то вопрос о культе личности.

Министр металлургической промышленности Иван Федорович Тевосян:

— Этот мерзавец Берия возражал против того, чтобы, говоря об учении, которым руководствуется наша партия, наряду с именами Маркса, Энгельса, Ленина называть имя товарища Сталина. Вот до чего дошел этот мерзавец.

Первый секретарь компартии Украины Алексей Илларионович Кириченко:

— В записке Берия непонятно почему фигурируют такие термины: «западноукраинская интеллигенция», «западноукраинские кадры», «русификация»… И это в то время, когда на Украине давно вышли из употребления эти слова. Украинский и советский народ единая семья, и нет в ней западных украинцев и восточных украинцев.

На пленуме конечно же возник и более широкий и важный для страны разговор.

— Давайте разберем, — обратился к членам ЦК Никита Хрущев, — какие заговоры внутри нашей страны были открыты Министерством внутренних дел, Министерством госбезопасности? За исключением липовых, дутых — никаких.

— Правильно, — поддержал его маршал Ворошилов, — никаких.

— Мы же с вами знаем, — продолжал Хрущев, — до 1937 года и после 1937 года — больше половины липы.

— Правильно, — вновь поддержали его из президиума.

— Если сейчас разобрать архив МВД, я убежден, на 80 процентов населения есть анкеты МВД, на каждого дело разрабатывают.

В зале сочувственный смех.

— А молока нет, мяса мало. Объявили переход от социализма к коммунизму, а муку не продаем.

Голос из президиума:

— Картошки нет.

— Мы снизили цены на картошку и капусту, а картошки и капусты в магазине нет. Капуста стала дороже или в одной цене с бананами? Что, наши колхозники разучились выращивать капусту?

Впервые прозвучало осуждение Сталина и сталинизма. В заключительном слове Маленков говорил:

— Вы должны знать, товарищи, что культ личности Сталина в повседневной практике руководства принял болезненные формы и размеры, методы коллективности в работе были отброшены, критика и самокритика в нашем высшем звене руководства вовсе отсутствовали. Мы не имеем права скрывать от вас, что такой уродливый культ личности привел к безапелляционности единоличных решений и в последние годы стал наносить серьезный ущерб делу руководства партией и страной.

Но все слова, прозвучавшие на пленуме, остались для страны секретом. Ничего не было опубликовано. В газетах через несколько дней появилось короткое, в несколько строк, сообщение о том, что пленум ЦК исключил Берию из партии как врага коммунистической партии и советского народа. А Президиум Верховного Совета передал дело о преступных действиях Берии на рассмотрение Верховного суда. По стране пошла гулять частушка:

Многие поверили и в то, что Берия — шпион. И в одну секунду все согласились с тем, что он негодяй и преступник. Работала инерция сталинских времен, когда не сомневались: раз арестовали, значит, виновен.

После ареста Берии было организовано всенародное осуждение его деятельности. Никто толком ничего не знал, но действовали, как привыкли действовать: приказано осуждать — значим, осудим. В «Литературной газете» появилась статья за подписью Михаила Александровича Шолохова «Имя изменника проклято и будет забыто», помещенная вместе с другими откликами под шапкой «Народ сметает всех, кто стоит на его пути».

Подписчики Большой Советской Энциклопедии получили конверты со свежеотпечатанными страницами, которые предлагалось вклеить в пятый том вместо страниц 21–23, где была статья о Берии. Он должен был исчезнуть из истории.

Президиум Верховного Совета лишил Берию полномочий депутата, снял с должности заместителя главы правительства и министра внутренних дел, отобрал все звания и награды. Но ордера на арест, санкцию на содержание под стражей никто не давал.

Президиум ЦК принял постановление «Об организации следствия по делу о преступных, антипартийных и антигосударственных действиях Берии». Прежнего генерального прокурора СССР Григория Николаевича Сафонова отстранили. Назначили нового — Романа Андреевича Руденко. Он был главным обвинителем от СССР на Нюрнбергском процессе главных нацистских военных преступников, работал прокурором Украины, и Хрущев ему доверял.

Руденко приказали в течение суток сформировать следственную бригаду. Но следствию пришлось непросто. Не знали, в чем обвинить главного арестанта. В эпитетах недостатка не было: наглец, авантюрист, интриган, провокатор! Но за это не сажают. Члены президиума ЦК требовали судить Берию за антипартийную деятельность. Пришлось прокурору Руденко объяснять, что такой статьи в Уголовном кодексе нет. Тогда накажите за антигосударственную деятельность! Но за какую именно?

Берия был виновен в массовых репрессиях, но этой темы руководители боялись как черт ладана. На всякий случай его обвинили в изнасиловании, что в любом случае позволяло расстрелять Берию по указу Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование». Так всегда делали в Министерстве госбезопасности: предъявляли обвинение сразу по нескольким статьям. Одно сорвется, другое останется.

Когда-то его предшественника на посту наркома внутренних дел Николая Ивановича Ежова обвинили в гомосексуализме. Секретарь ЦК Шаталин рассказал высшему чиновничеству о связях Берии с женщинами. Прямо на пленуме ЦК обильно цитировал показания начальника охраны Берии полковника Саркисова: «Мне известны многочисленные связи Берия со всевозможными случайными женщинами… Берия сожительствовал со студенткой института иностранных языков Майей. Впоследствии она забеременела от Берия и сделала аборт. Сожительствовал Берия также с 18–20 летней девушкой Лялей. От Берии у нее родился ребенок, с которым она сейчас живет на бывшей даче Обручникова. По указанию Берия я вел специальный список женщин, с которыми он сожительствовал. (Смех в зале.) Впоследствии, по его предложению, я этот список уничтожил. Однако один список я сохранил. В этом списке указаны фамилии, имена, адреса и номера телефонов более 25 таких женщин. Год или полтора тому назад я совершенно точно узнал, что в результате связей Берия с проститутками он болел сифилисом. Лечил его врач поликлиники МВД».