Нелли Гореславская - Валентин Распутин. Русский гений

Из них затем родились книга очерков и рассказов «Край возле самого неба» (Иркутск, 1966) и сборник публицистики «Костровые новых городов» (Красноярск, 1966). Распутин-публицист и Распутин-прозаик появились на свет одновременно.

Работа в молодежных газетах обусловила тематическую специализацию Распутина-журналиста, тип его литературного героя и его авторскую оценку. Положительный герой В. Г. Распутина – ударный труженик, активный общественник, сознательный гражданин – «настоящий советский человек». Он характеризуется непротиворечивостью и внутренней цельностью.

Как писал П. П. Каминский («Время и бремя тревог»), на содержание и тональность ранних публикаций В. Распутина в газетной периодике в значительной степени воздействовали как идеология хрущевской «оттепели», так и чисто профессиональные факторы: политика редакций, принципы отбора тем, способы их жанрового и стилистического воплощения, формы организационно-массовой работы (работа с письмами, рейды и комсомольские посты, выездные редакции и т. д.), принятые как в советской прессе вообще, так и в комсомольских газетах в частности. Публикациям свойственен критический пафос, проблемные материалы имеют прямой инструктивный характер и в полной мере реализуют установку советской журналистики периода оттепели быть инструментом общественного контроля. Одним из главных объектов критики были случаи неудовлетворительной работы первичных комсомольских организаций: критические корреспонденции о плохом руководстве, организации труда молодежи на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях, соцсоревнования, политической учебы, культурно-массовой и просветительской работы, срывах выполнения соцобязательств и т. д. В каждом случае В. Распутин называет имена ответственных за такое положение вещей. В вину секретарям комсомола ставится бездействие или недостаток инициативы, равнодушие к общественной работе – безответственное отношение к коллективу, к каждому из его представителей, к общим задачам коммунистического строительства: «Что-то тихо вы живете, не разжигаете костров, не поете песен. Где-то разменяли вы на мелочи традиции первых целинников».

Иркутский поэт М. Сергеева о совместной работе с В. Г. Распутиным летом 1959 г.: «Мы работали азартно, яро, носились по накаленным от страдного напряжения полям Аларского и Нукутского районов, сочиняли оды передовикам и филиппики нерадивым, спали мало, работали в общем для всех «номере» сельской гостиницы, на ходу газика, зеленым кузнечиком прыгающего по огромным просторам, на подножке комбайна, пока закусывал комбайнер, в чаду пунктов заготзерно, вершивших суд, проверяющих зерно на чистоту и влажность. С листа – в номер. Утром в поле – вечером в газете, такова была наша продукция… У каждого из нас был свой стиль, и более всего это относится именно к Распутину, умевшему уже тогда в человеке, с которым беседовал накоротке, почувствовать главное – его душевный стержень. И уже в первых очерках его в «Советской молодежи», в коротких репортажах и портретах нашей боевой выездной, виден его характер, его внутреннее напряжение, биение дарования».

«При всей критичности взгляда В. Распутина на действительность, – пишет П. П. Каминский, – будущий писатель в этот период был искренне убежден, что все язвы общественной жизни могут быть искоренены, с одной стороны, эффективной организационной и воспитательной работой комсомола, социалистическим соревнованием и т. п., а с другой, человеческим участием, простыми товариществом и любовью. Например, в очерке «Страшное позади» (1959) В. Распутин изучает тяжелую судьбу Анатолия Замыцкого, исключенного из Иркутского университета за нарушение общественного порядка. Бывший студент попадает в тюрьму, после освобождения ведет асоциальный образ жизни. Элементы психологического анализа проявляются в том, что сложность характера героя очерка мотивируется судьбой – беспризорное детство, детдом, – а не природой человека, поэтому В. Распутин утверждает, что даже за пьяницу, хулигана и тунеядца обществу необходимо бороться. Родовая, общинная забота о человеке понимается как свойство всей социальной жизни.

В портретном очерке иркутского периода В. Распутин впервые начинает опыты с психологией персонажей. Он пытается моделировать внутренний мир как положительного, так и отрицательного героя, воспроизводит его душевные состояния и переживания. Например, очерк «Я спою тебе новую песню» (1959) – изложение интимного монолога рабочего Усть-Удинского леспромхоза Л. Р-на, брошенного женой за пьянство. Страдающий герой вспоминает некогда счастливую семейную жизнь, терзается чувством вины, ощущает ответственность за детей и исправляется. Этот и многие другие очерки отличает высокая степень психологической достоверности; достаточно рано В. Распутин проявляет себя как тонкий психолог. С 1959 г. – («Байкал бушевал») В. Распутин экспериментирует с зарисовками природы, в чем достигает значительного успеха в очерках о Тофаларии.» (Каминский П. П. «Время и бремя тревог». Публицистика Валентина Распутина)

Уже в начале 1960-х годов в журналистском творчестве В. Г. Распутина оформляются две основные тенденции – героическая и онтологическая. Первая возникает в репортажах и очерках о жизни бодайбинских приисков и строительстве Братской ГЭС и развивается в период работы писателя в «Красноярском комсомольце». Вторая воплощается в цикле очерков о Тофаларии и ряде других работ. В них впервые прозвучала дорогая для Распутина идея о присутствии душ погибших среди живущих. Она незаметно контрастировала с пафосом «покорения природы», который навсегда ушел из творчества Распутина после 1960-х.

Именно в очерках о Тофаларии складываются основы распутинской онтологии и писатель впервые проявляет себя как философ. Об этом свидетельствует художественный очерк «Вниз по течению» (в поздних публикациях – «Вниз и вверх по течению»), опубликованный в журнале «Наш современник» в 1972 году и почти не замеченный критикой. В нем впервые раскрывается пессимистический взгляд Распутина на возможности технократического переустройства мира. Это была определенная мировоззренческая граница в жизни писателя, на которой очерк стал пограничным столбом.

В. Астафьев писал об этом произведении В. Распутина и об отношении к нему самого автора: «Завершив очень важный начальный этап в работе, он как бы отошел чуть в сторону, чтобы взглянуть на ту дорогу, какую он сам себе торил, да и поразмыслить о дальнейшей своей судьбе, стало быть, и о судьбе родной земли» (Роман-газета. 1978. № 7).