Сергей Девятов - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2

Определенным «моментом истины» становилась смерть императора. Смерть уравнивает всех, и императоры, если была такая возможность, прощались одинаково и с сановниками, и со слугами. Так, в феврале 1855 г. Николай I счел своим долгом проститься перед смертью «с министрами, слугами, дворцовыми гренадерами» 555. А в завещании, составленном еще в 1844 г., царь отдельным пунктом упомянул своих ближних слуг: «Ст. 12… желаю, чтоб всей Моей комнатной прислуге, верно и усердно Мне служившей, обращены были их содержания в пансионы. К сей же прислуге причитаю лейб-рейнкнехтов и кучера моего Якова» 556.

Следует также отметить, что дворцовая прислуга была очень хорошо информирована обо всем, происходящем во дворце. При этом она владела не какими-то сиюминутными фактами и слухами, а фактически вела многолетний «мониторинг» информации, связанной с первыми лицами империи. Особенно тщательно собиралась информация о жизни императорской семьи. Князь П. А. Кропоткин, служивший во дворце камер-пажом, был поражен тем, что «придворные лакеи тогда рассказывали нам – желали мы их слушать или нет – скандальную придворную хронику. Они знали решительно всё, что происходило во дворцах. То была их среда. Система шпионства, практикующаяся во дворце, а в особенности вокруг самого императора, покажется совершенно невероятной непосвященным» 557.

Об осведомленности слуг было прекрасно известно и чиновникам 3-го отделения, одному из которых принадлежит следующая фраза: «Слова и мнения Его Величества должны быть известны нашему отделению. Разве иначе можно было бы вести такое важное учреждение, как государственная полиция? Могу вас уверить, что ни за кем так внимательно не следят в Петербурге, как за Его Величеством» 558. И дворцовая прислуга была надежнейшим источником такой информации.

Так, после гибели Александра II в 1881 г. от рук революционеров-террористов в Петербурге была создана антитеррористическая организация «Священная дружина». Эта «подпольная» организация аристократов была дилетантской и активно привлекала прислугу в качестве осведомителей. Например, недалекий лакей обер-гофмаршала А. фон Гроте пытался даже шантажировать хозяина: «Ему давали бы определенную сумму ежемесячно, если бы он подслушивал и давал сведения обо всех разговорах, ведущихся у Гроте» 559.

Практика наследственности дворцовой службы в 1826 г. была закреплена законодательно указом «О не замещении никаких по дворцам вакансий крестьянами и об определении на оныя придворнослужительских детей» 560. Дети дворцовых слуг обучались грамоте в придворнослужительской школе, а затем получали ту профессию, в которой нуждался дворец. Начало этой образовательной деятельности было положено в 1827 г., когда Николай I утвердил «Положение и штат школы при мастеровом дворе гофинтендантского ведомства». В документе констатировалось, что школа создана для «обучения детей мастеровых наукам и мастерствам». В эту школу принимались исключительно дети мастеровых придворного ведомства, при этом увольнение или перевод в другое ведомство были категорически запрещены. Этот «кадровый резерв» высоко ценился, и «смотрителям над мастеровыми» жестко предписывалось отслеживать все рождения и смерти дворцовых младенцев, донося в контору «без упущения во времени».

Как это практиковалось со времен Екатерины II, детей забирали от родителей в шестилетнем возрасте, а до этого выплачивалось пособие «на пропитание» по 30 рублей в год на каждого мальчика. Примечательно, что никаких лимитов на прием не было. Следует напомнить, что и родители, и дети были крепостными, и возможности выбора они не имели. Дети обучались в школе на протяжении 10 лет (с 6 до 16 лет), осваивая начальное познание русского языка, чтение, письмо, арифметику, чистописание, геометрию, рисование и Закон Божий. Занятия длились по шесть часов в день. С восьми лет детей начинали разбирать «по мастерствам», при этом старались, чтобы ребенок унаследовал профессию отца. Постоянная «производственная практика» начиналась для детей с 10 лет (по два часа).

«Правила» также предусматривали возможность командирования самых талантливых учеников в Императорскую Академию художеств, откуда они выходили (оставаясь крепостными) со званием художника. Теоретически по достижении 45 лет они могли получить вольную при условии беспорочной службы. Бесталанных направляли в дворцовые канцелярии на должности писцов, а ленивых и неспособных к наукам определяли в рабочие по садам и дворцовым зданиям 561.

В 1839 г. наряду со школой для подготовки мастеровых была создана школа для придворнослужительских детей. В «Положении» декларировалось, что «цель сей школы состоит в образовании детей мужского пола придворных официантов и ливрейных служителей ведомства Придворной Е. И. В. Конторы как состоящих на службе, так и отставных или умерших». В школе было открыто 100 бюджетных мест, на которые принимались мальчики не моложе девяти и не старше 15 лет. Обучение продолжалось четыре года, а в числе изучаемых предметов был даже немецкий язык. В школе использовалась передовая на то время «ланкастерская метода взаимного обучения». Выпускники-отличники распределялись в канцеляристы Министерства императорского двора, не обладающие «чистым почерком» зачислялись на различные служительские должности, а имеющие «видную наружность» шли «прямо в лакеи» 562.

В 1854 г. при школе придворнослужительских детей было учреждено и женское отделение 563, куда по «Положению» принимались 20 девочек на полное казенное содержание и 20 приходящих, которым обеспечивались обед, одежда и обувь. На обучение принимали десятилетних девочек, которые учились в школе до 17 лет. Занятия продолжались с 8 утра до 5 вечера. По окончании учебы девочки получали распределение: основная часть – при дворцах белошвеями, сортировщицами белья и прачками по ведомству Придворной конторы, а отличницы назначались помощницами кастелянш или могли остаться преподавать в школе. Всем выпускницам выдавались деньги от продажи их рукоделий за все годы учебы 564.

После отмены крепостного права в 1861 г. и перехода к новым принципам набора дворцовой прислуги школа «для сыновей служителей и мастеровых придворного ведомства с особым при ней отделением для дочерей придворнослужителей» была закрыта, а дети распределены по частным учебным заведениям, при этом родителям выплачивались деньги из сумм придворного ведомства на доучивание детей 565.

По традиции дети дворцовой челяди продолжали дело своих отцов, особенно если те смогли сделать карьеру при дворе. Однако даже для детей придворнослужителей все было не так просто. Дело в том что при императорских резиденциях в николаевскую эпоху были введены жесткие штаты, и желающих занять вакантные места, как правило, было значительно больше, чем самих мест. При трудоустройстве учитывались не только заслуги родителей, но и внешний вид, сообразительность и «придворная ловкость». Неудачники выбрасывались из дворцов «в жизнь» и при этом по своему происхождению выпадали из той сословной системы, которую настойчиво пытался выстроить император. Это беспокоило Николая I и министра императорского двора князя М. П. Волконского. В середине 1830-х гг. именно для детей придворнослужителей, которые не сумели или не захотели остаться во дворце, на законодательном уровне было введено понятие «разночинец». В 1846 г. император приказал князю М. П. Волконскому доложить о результатах проведенного «эксперимента». Из собранных министром сведений выяснилось, что в Москве и Петербурге проживают более 1800 человек отставных и еще работающих неклассных придворно-служителей с детьми. При этом выявилась тенденция к увеличению их числа. В результате министр констатировал, что в столичных городах появился «класс людей, ни к одному из поименованных в законах состояний не принадлежащий» 566.