Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 13. Май-сентябрь 1906

Эта история доказала, что бойкот булыгинской Думы был единственно правильной тактикой, которую всецело подтвердили события. Кто забывает об этом, кто толкует о бойкоте, обходя уроки булыгинской Думы (как обходят их всегда меньшевики), тот выдает себе полное свидетельство о бедности, свидетельство о неумении объяснить и учесть одну из самых важных и самых богатых событиями эпох русской революции. Тактика бойкота по отношению к булыгинской Думе верно учла и настроение революционного пролетариата, и объективные особенности момента, вызывавшие неизбежность близкого общего взрыва.

Перейдем ко второму уроку истории, – к виттевской кадетской Думе. Нынче очень распространены покаянные речи с.-д. интеллигентов по поводу бойкота этой Думы. Тот факт, что она собралась и косвенно, несомненно, сослужила службу революции, считают достаточным для покаянного признания ошибочности бойкота виттевской Думы.

Но такой взгляд крайне односторонен и близорук. Он не учитывает целого ряда громадной важности фактов из эпохи до виттевской Думы, во время нее и после ее роспуска. Припомните, что закон о выборах в эту Думу вышел 11 декабря, во время вооруженной борьбы повстанцев за учредительное собрание. Припомните, что даже меньшевистское «Начало» писало тогда: «Пролетариат так же сметет виттевскую Думу, как он смел булыгинскую». При таких условиях пролетариат не мог и не должен был без борьбы отдать в руки царя созыв первого представительного учреждения в России. Пролетариат должен был бороться против укрепления самодержавия займом под обеспечение виттевской Думы. Пролетариат должен был бороться против конституционных иллюзий, на которых целиком строилась весной 1906 года избирательная кампания кадетов и выборы в крестьянстве. В то время безмерного преувеличения значения Думы такая борьба была невозможна иначе, как посредством бойкота. До какой степени тесно было связано распространение конституционных иллюзий с участием в избирательной кампании и в выборах весной 1906 года, это всего рельефнее видно на примере наших меньшевиков. Достаточно припомнить, что в резолюции IV (Объединительного) съезда РСДРП Дума названа была «властью», вопреки предостережениям большевиков! Другой пример: Плеханов, ничтоже сумняшеся, писал: «Правительство упадет в бездну, когда разгонят Думу». Как быстро оправдались сказанные тогда против него слова: надо готовиться к тому, чтобы уронить врага в бездну, а не возлагать по-кадетски надежд на самопроизвольное «падение» в бездну [62].

Пролетариат должен был всеми силами отстоять свою самостоятельную тактику в нашей революции, именно: вместе с сознательным крестьянством против шаткой и предательской либерально-монархической буржуазии. А эта тактика была невозможна при выборах в виттевскую Думу в силу целого ряда условий, как объективных, так и субъективных, – условий, вызывавших тот факт, что участие в выборах равнялось для громадного большинства местностей России безгласной поддержке кадетов рабочей партией. Пролетариат не мог и не должен был принять половинчатой и искусственно выдуманной, построенной на «хитрости» и растерянности, тактики выборов неизвестно для чего, выборов в Думу не для Думы. А ведь это исторический факт, которого не устранят никакие замалчивания, никакие обходы и увертки меньшевиков, – это факт, что никто из них, и даже Плеханов, не мог в печати звать в Думу. Это факт, что в печати не раздалось ни одного призыва идти в Думу. Это факт, что сами меньшевики в листке объединенного ЦК РСДРП признали официально бойкот и свели спор только к тому, на какой стадии следует бойкотировать. Это факт, что меньшевики сводили центр тяжести не на выборы в Думу, а на выборы сами по себе, даже на процесс выборов, как на организацию для восстания, для сметения Думы. А между тем, события доказали как раз невозможность массовой агитации при выборах и известную возможность агитации в массах только из самой Думы.

Кто попробует действительно принять во внимание и учесть все эти сложные факты, как объективного, так и субъективного свойства, тот увидит, что Кавказ был лишь исключением, подтвердившим общее правило. Тот увидит, что покаянные речи и объяснение бойкота «молодым задором» представляют из себя самую узкую, поверхностную и близорукую оценку событий.

Роспуск Думы наглядно показал теперь, что бойкот в условиях весны 1906 г. несомненно был правильной, вообще говоря, тактикой и принес пользу. Только посредством бойкота могла социал-демократия при тогдашних обстоятельствах исполнить свой долг: именно дать народу те необходимые предостережения насчет царской конституции, ту необходимую критику кадетского шарлатанства во время выборов, которые (критика и предостережения) блестяще подтвердились роспуском Думы.

Вот маленький пример для иллюстрации сказанного. Г-н Водовозов, этот полукадет, полуменьшевик, горой стоял весной 1906 г. за выборы и за поддержку кадетов. Вчера (11 августа) он писал в «Товарище» {131}, что кадеты «пожелали быть партией парламентарной в стране, не имеющей парламента, и партией конституционной в стране, не имеющей конституции», что «весь характер партии к.-д. определило коренное противоречие между радикальной программой и совсем нерадикальной тактикой».

Большего торжества большевики не могли и желать, как этого признания левого кадета или правого плехановца.

Но, безусловно отвергая малодушные и близорукие покаянные речи, отвергая глупенькое объяснение бойкота «молодым задором», мы далеки от мысли отрицать новые уроки кадетской Думы. Была бы педантством боязнь открыто признать и учесть эти новые уроки. История показала, что когда собирается Дума, то является возможность полезной агитации изнутри нее и около нее; – что тактика сближения с революционным крестьянством против кадетов возможна внутри Думы. Это кажется парадоксом, но такова, несомненно, ирония истории: именно кадетская Дума особенно наглядно показала массам правильность этой «антикадетской», скажем для краткости, тактики. История беспощадно опровергла все конституционные иллюзии и всю «веру в Думу», но история безусловно доказала известную, хотя и скромную, пользу такого учреждения для революции, как трибуны для агитации, для разоблачения истинного «нутра» политических партий и т. д.

Отсюда вывод. Смешно было бы закрывать глаза на действительность. Теперь как раз наступило время, когда революционные с.-д. должны перестать быть бойкотистами. Мы не откажемся пойти во вторую Думу, когда (или: «если») она будет созываться. Мы не откажемся использовать эту арену борьбы, отнюдь не преувеличивая ее скромного значения, а, напротив, всецело подчиняя ее, на основании данного уже историей опыта, другого рода борьбе – посредством стачки, восстания и т. п. Мы созовем пятый съезд партии; мы постановим на нем, что в случае выборов необходимо избирательное соглашение на несколько недель с трудовиками (без созыва пятого съезда партии дружная избирательная кампания невозможна, а всякие «блоки с другими партиями» безусловно запрещены постановлением четвертого съезда). И мы разобьем тогда кадетов наголову.