Константин Кайтанов - Повесть о парашюте

Этого оказалось достаточно, чтобы отдать предпочтение автомату. Конечно, это было неправильно. Дело в том, что сторонники теории автоматической устойчивости не учитывали всех возможных причин летных происшествий в воздухе. Ведь аэропланы гибли не только от потери устойчивости, но и от взрывов бензиновых баков, столкновений, даже разных мелких поломок. Надо было спасать летчика.

Как и следовало ожидать, вскоре сама жизнь отмела теорию автоматической устойчивости. Возрастающее количество летных происшествий заставило «Воздухоплавательную лигу» изменить свою точку зрения в пользу парашюта. Началась еще более усиленная работа конструкторов и испытателей парашютов.

Впрочем, к тому времени он был уже готов, прототип современного парашюта — легкий, компактный, надежный. Его создал русский изобретатель Г. Е. Котельников.

Конечно, строго говоря, он начинал не на пустом месте. Россия всегда была богата пытливыми умами. И многие из них интересовались парашютами. Известный в свое время в области артиллерии и ракетной техники ученый К. И. Константинов был автором нескольких работ о парашютах. Одна из работ так и называлась — «О парашютах» — и была опубликована в журнале. В этой работе автор утверждал, что с помощью парашюта можно опускать с летательных аппаратов светящиеся ракеты. Профессоры М. М. Поморцев и Н. А. Рынин тоже опубликовали несколько статей о парашютах. История донесла до нас сведения о том, что еще в конце минувшего столетия инженер-механик Н. Ф. Ягн изготовил купол парашюта с двумя продольными перегородками. Армейский поручик Карманов в 1892 году изготовил и практически испытывал свой парашют. К сожалению, эти парашюты и их описания не сохранились.

Еще в 1910–1911 годах Ульмер и Бонне, Баландред и Пино делали попытки создать парашют для полетов на аэропланах, но дальше заявок на патенты не пошли и практически эту идею не решили.

В архивах Всесоюзной патентно-технической библиотеки обнаружена привилегия № 24050, выданная 31 мая 1913 года на ранцевый парашют, изобретенный жителем Екатеринбурга (ныне Свердловска) И. Сонтага. Как видно из патента Сонтага, еще 28 января— 10 февраля 1911 года ему было выдано охранное свидетельство № 46600, в котором подробно дано описание парашюта и приспособления, автоматически освобождающего парашют из коробки, подвешенной на спине воздухоплавателя с помощью пояса и плечевых ремней. Купол парашюта Сонтага состоял из 24 радиальных полотнищ и имел сложный пружинный механизм для ускорения его раскрытия. Раскрытие купола осуществлялось специальным приспособлением, а также автоматически.

Был ли изготовлен и испытан в воздухе этот парашют — неизвестно. Неизвестна и дальнейшая судьба И. Сонтага.

Знал ли Котельников о попытках своих предшественников создать авиационный парашют? Полагаю, что знал.

В изучении истории воздухоплавания, летного дела, конструирования летательных аппаратов и парашютов ему помогал неутомимый собиратель и знаток истории авиации А. А. Родных, с которым конструктор познакомился в 1910 году.

Глеб Евгеньевич Котельников родился в Петербурге 30 января 1872 года. Отец его был профессором высшей математики и механики. Мать — дочь крепостного художника— одаренная женщина. Она хорошо рисовала и пела.

Глеб Евгеньевич несомненно тоже был одаренным человеком. Он пел, играл на скрипке, выступал как дирижер, увлекался аэростатом и фехтованием. Ко всему прочему, у него были, как говорят, «золотые руки» слесаря, портного и токаря.

Начав службу в царской армии вольноопределяющимся, он скоро закончил Киевское военное училище. Но больше трех лет прослужить в армии не смог. Из-за рутины, из-за бессмысленной муштры, из-за бесчеловечного отношения к солдатам.

Уйдя из армии, Котельников поступил на службу в акцизное ведомство, которое занималось сбором налогов со спиртных напитков, табака и прочего. В нем он прослужил около десяти лет, сделав за это время около 20 технических предложений, то есть примерно то, что мы сейчас называем рационализаторскими предложениями.

В 1910 году Котельников переехал в Петербург и был принят в труппу Народного дома, где выступал под фамилией Глебов-Котельников и имел успех у публики.

Как видите, биография довольно пестрая. И все-таки в этой череде лет, смен занятий, городов, обстановки он нашел единственно верное дело своей жизни — парашют.

На палубе теплохода, полулежа в плетеной качалке, я отдыхал, направляясь в санаторий.

Казалось, впервые так близко, так реально я вижу море, его прозрачно-синеватую глубину, далекие горизонты.

Полет и прыжок над водою никогда не вызывали у меня подобных ощущений.

— Природа хороша! — словно читая мои мысли, произнес старик, расположившийся со мной рядом.

Я взглянул на него с явным недружелюбием. Хотелось одиночества, тишины.

— Я плохо различаю, что там, на горизонте, справа по борту. Разведчик или бомбовоз, — не дожидаясь ответа, продолжал мой сосед.

Профессиональный инстинкт заговорил во мне. Я взглянул на горизонт. Морской гидросамолет разведывательного типа шел на небольшой высоте над изумительно спокойной штилевой гладью моря.

— Разведчик, — ответил я, обернувшись к высокому, еще бодрому старику. Глубокая седина прошила его виски, клинообразную бородку, которая удлиняла его строгое лицо. Из-под обесцвеченных проседью бровей смотрели удивительно ясные, добрые глаза. Мне стало неловко за мою непочтительность.

— Видимо, вы работали в авиации? — наудачу спросил я.

Старик выпрямился, задумался, словно подыскивал точный ответ на мой вопрос.

— Да, я работал на авиацию, но не летал. Это не одно и то же… Впрочем, теперь эти понятия совершенно неотделимы друг от друга. Я слежу за нашей авиацией и отлично понимаю, что нельзя летать, не работая над совершенствованием полета, его техники…

— Простите, а на чем же вы летали? — спросил я, уже разжигаемый любопытством.

— На ваш вопрос я отвечу вопросом. Мациевича, летчика, знали?

— Я только читал о нем.

Несколько минут спустя я слушал рассказ моего нового знакомца.

В сентябре 1910 года Спортивный комитет Всероссийского Аэроклуба в целях пропаганды отечественного воздухоплавания проводил вторую авиационную неделю. Известные русские летчики, авиаторы, как тогда они назывались, С. Уточкин, М. Ефимов, Н. Попов, Л. Мациевич и другие, демонстрировали свое искусство полета. Здесь же парашютист Юзеф Древницкий совершал прыжки с парашютом из корзины аэростата.

…— Представляете себе Старые Коломяги? Большой летный луг. Нарядная толпа. Все торопятся, словно уже опоздали, хотя до объявленного начала более получаса.

Огромный забор расписан зазывающей рекламой. Оглушительный гул, базарный крик, голосят мальчишки, разбрасывающие листовки с портретом Мациевича.