Анна Старинова - Наша союзница – ночь

– О, да! Ваши пушки, самолеты и танки лучше немецких и итальянских! – восторгался Валенсуэла.

Я заметила, как испанские товарищи тепло и внимательно относились к советскому советнику на Южном фронте – Вильгельму Ивановичу Кольману.

– Очень хороший, энергичный товарищ, – сказал мне Валенсуэла. – Жалко, что я плохо говорю по-русски, а товарищ Кольман вовсе не говорит по-испански.

Кольман, видимо, понял, что разговор идет о нем.

– Что это вы меня склоняете? – спросил он.

– Валенсуэла с похвалой говорит о вашей работе.

Вскоре после прибытия в Хаен состоялось общее собрание отряда, на котором присутствовал и товарищ Валенсуэла.

Тогда многие иностранцы еще плохо знали испанский и в каждой группе один из них, лучше других понимавший его, переводил остальным.

Прошло более 40 лет, как я покинула Хаен, но и сейчас мысленным взором хорошо вижу небольшой город, окруженный садами и оливковыми рощами, приютившийся у склона горы, из-за которой не раз вылетали фашистские стервятники, обрушивая бомбы на мирных жителей.

В Хаене Рудольфо опять начал все сначала. С раннего утра до позднего вечера занимался подготовкой нового пополнения, налаживал производство мин, гранат. Правда, теперь у него были помощники – это ученики первого набора, прошедшие солидный курс обучения. Некоторые из них побывали в тылу врага под Теруэлем. Мне было поручено заниматься материальным обеспечением, связью с провинциальным комитетом партии. Это было довольно трудно, так как у нас уже было больше ста человек, а на довольствии мы нигде не состояли и жили благодаря заботам Хаенского комитета партии.

Дней через десять Рудольфо с одной группой уехал для действий в тылу врага под Гранадой, а Доминго Унгрия с другой – в Вилла Нуэва де Кордова.

Вопреки моему желанию, Рудольфо оставил меня в Хаене, где было человек 40 обучающихся.

Иван Гранде уехал с Рудольфо, а Иван Хариш оставался в Хаене.

– Не горюй, Луиза, мы еще свое возьмем, – сказал мне Хариш за ужином.

Группы Доминго и Рудольфо изучали обстановку и готовили диверсии.

Доложив первые полученные от Доминго данные об обстановке в тылу врага, я задержалась у полковника Кольмана.

У него был маленький штаб: два переводчика, радиостанция, радист Николай Иванович Миронов, всегда довольный и весело улыбающийся, с фотоаппаратом, готовым щелкнуть в любой момент. На пару с ним работал шифровальщик Иван Алексеевич Гарбар – высокий, внешне замкнутый. Видимо, сказывалась его специальность: «всегда все секретно».

После ужина сидели у фонтана, в дворике, обнесенном высокой стеной, а внутри – цветы и аквариум с рыбками.

Николас заводил патефон, слушали музыку – испанскую и советскую, я мысленно уносилась в Москву – на Родину.

Хотелось посидеть и отдохнуть, но пришел Пепе и, поздоровавшись, сказал:

– Луиза! Састре с Харишем собираются на ночные занятия. Им нужны мины и какие-то взрыватели, а ключи у вас!

Я стала прощаться. Кольман решил меня проводить. Выдав все необходимое для занятий, мы вернулись. «Штаб» уже разошелся, мы остались вдвоем и продолжали прерванную беседу.

Разговорились о работе.

– Очень мне трудно с моими переводчиками, – сказал Кольман. – Разговор через два «трансформатора». Командующего фронтом раздражает одно появление сей «гвардии», а когда начинаю беседу, он явно нервничает, постукивая по столу пальцами, пока с русского переведут на французский, а с французского на испанский…

Видя, что я задумалась, Кольман сделал паузу и затем продолжал.

– Луиза! Мне приходится разговаривать с испанскими военачальниками, нужно говорить убедительно и кратко. Мне необходим настоящий переводчик. Переходите ко мне! Что вы делаете у Рудольфо? Занимаетесь по хозяйству, спите на динамите? Да у него есть еще два переводчика, которые могут вас заменить. Работать у меня будет несравненно лучше. Вы почувствуете себя хорошо в нашем маленьком коллективе, и не надо будет ни о чем заботиться. Все будет!

– Но как на это посмотрит Рудольфо?

– Нужно лишь ваше согласие, а остальное беру на себя. Война есть война. Ему прикажут – и все.

Я уже была готова согласиться, но наш разговор оборвал телефонный звонок.

Рудольфо нашел меня и здесь!

Поздоровавшись, осведомившись о моем здоровье, сказал:

– С местной дирекцией все согласовано. Наши артисты могут выступать вместе с любителями. Подготовь срочно семь гитаристов.

Это значило: «С командованием боевых участков все согласовано. Наши диверсионные группы могут действовать во вражеском тылу совместно с добровольцами из подразделений, находящихся на фронте. Подготовить диверсионную группу в составе 7 человек.

Я доложила Кольману о полученном задании.

– Все это и без вас могут сделать. Переходите скорее ко мне, не пожалеете.

– Подумаю, – сказала я, прощаясь.

– Не задерживайтесь, а то динамит, он и есть динамит, да и угонит вас Рудольфо куда-либо в деревню, – напутствовал меня Кольман.

Его предложение заставило меня действительно задуматься. Фактически я уже не работала в качестве переводчицы, а превратилась в помощника Рудольфо. В его отсутствие со всеми вопросами шли ко мне. Было очень трудно, но и в то же время я чувствовала, что приношу пользу, помогаю в подготовке людей к операциям, да и сама многому научилась. Но предложение Кольмана меня все же прельщало и не только потому, что «Рудольфо угонит в деревню». В деревне я выросла и работала. В деревне и воздух лучше и спокойнее, но Кольман очень нуждался в замене двух «трансформаторов», как он называл иногда своих переводчиков, одной переводчицей.

Утром встретила Ивана Хариша. Он был в хорошем настроении.

– Выполнил задание досрочно! Изготовил все три образца мин, – сказал он.

– Хорошо, – ответила я. Но, видимо, так ответила, что Хариш понял что-то неладное.

– Вы чем-то расстроены, Луиза? – заметил он.

Я посмотрела на Хариша, восхищаясь его неутомимостью, рассудительностью, большим жизненным опытом, и мне захотелось с ним поделиться своими намерениями.

– Слушайте, Хариш, мне предлагают новую работу – переводчицей у товарища Кольмана, как вы на это смотрите?

Хариш недоуменно посмотрел на меня и улыбнулся.

– А как же Рудольфо?

– Я ему как переводчица уже не нужна!

– Но ему нужны не только переводчики. Нужны и помощники.

– Переводчиков себе он уже нашел, есть у него и помощники.

– Нет! Не пустит вас Рудольфо. Вспомните, как хотел от него уйти Иван Крбованец. Не пустил. Съездил на станцию и не отпустил, а с вами он не расстанется.

– Прикажет начальство. Он человек военный. Вы и без меня обойдетесь.

– Если новое назначение зависит от вас, то я не советую уходить. Возвратитесь домой – будет о чем рассказать, будет о чем вспомнить, ведь мы – республиканские диверсанты!