Валентин Фалин - Без скидок на обстоятельства. Политические воспоминания

Присутствовавшие с любопытством и не без скепсиса следили за моими рассуждениями, не исключавшими также нормализацию германо(ГДР) – германских(ФРГ) отношений. Положительные подвижки – они уже налицо. Внешние границы было легче признать, чем согласиться на нерушимость границы между ФРГ и ГДР. Но далекой для восприятия оказалась идея вступления обоих германских государств в ООН. О. Вольфф замотал головой: нет-нет, такому не бывать. И, окинув взглядом своих коллег, заявил: «Мы будем против».

Обмен мнениями продолжался за ужином. Принимая гостей у себя в резиденции, я, естественно, не мог сервировать стол мейсенским фарфором 30-х гг. XVIII в. Д-р Э. Шнайдер, выступавший в роли гостеприимного хозяина в «Егершлоссе», был вне досягаемости. Окончательно я убедился в этом при посещении Люстхайма под Мюнхеном, специально восстановленного, чтобы дать приют дивному собранию изделий Мейсенской мануфактуры, уступающему разве что коллекциям в Цвингере и ленинградском Эрмитаже. Не каждому дано оставить по себе памятник. Д-ру Шнайдеру понадобились для этого безграничная любовь к искусству и вся жизнь. Так я и записал в книге посетителей, в которую коллекционер предложил занести мой автограф.

Увы, нам доводится лицезреть только часть этого грандиозного собрания. Коллекция старинного европейского серебра ушла в небытие вместе со старым Дрезденом в страшную ночь с 12 на 13 февраля 1945 г. Э. Шнайдер посчитал, что утрата невосполнима, и к поиску художественных изделий из серебра больше не возвращался. Он поведал мне свою историю с горечью, но без ожесточения, не упуская прибавить, что больше всего от войн и насилия страдает хрупкое прекрасное – дети, культура и правда. Не знаю, удалось ли ему осуществить свою задумку – дать старт изданию полного каталога произведений Мейсена XVIII в. Д-р Шнайдер рассчитывал, что богато иллюстрированный труд составит около 12 томов.

Личное знакомство с видными деловыми людьми было мне большим подспорьем при организации поездок наших делегаций в ФРГ, подстраховывании долгосрочных и некоторых разовых контрактов, для ориентировки моего правительства в тенденциях развития западногерманских технологий. Я не отдавал эти сферы на откуп советнику по науке и технике или торгпредству, тем более что их интерес в части технического прогресса был несколько однобоким. И жалею только, что редко удавалось доводить начатое до успеха.

Обращаю внимание Москвы на бездоменный процесс получения железа из руды. В. Н. Новиков, заместитель председателя Совета министров СССР, загорелся новинкой, и в 1972 г. соответствующий договор с В. Корфом был подписан. Пройдут, однако, годы, прежде чем совершится символический прокоп под фундаменты Новооскольского комбината. Из-за неумения распорядиться временем контракт подпадет под ужесточения американской политики технологического эмбарго, оборудование подорожает и пр.

В. Н. Новиков и В. З. Лебедев, заместитель председателя Госплана, прилетели в Ганновер на ярмарку. Я спешу показать им разделы строительного оборудования и энергомашиностроения, поскольку незадолго до этого был на предприятии «Крафтунион», где знакомился с производством турбин. Наши эксперты находили опасным строить высокооборотные турбины мощностью в 1 миллион киловатт для АЭС, а фирмы ФРГ показывают серийные изделия. К этой проблеме мы вернемся несколько позже. Пока же Новиков и Лебедев вглядываются в экскаваторы. Я их зову познакомиться с автокранами «Либхерра» и «Круппа», а мои подопечные переговариваются между собой:

– Смотри, ни единой машины с «веревочками», все переведены на гидравлику; сегодня же надо отправить в Москву телеграмму, чтобы до нашего приезда не утверждали проекта нового производства в Коврове.

Тема оборудования для АЭС имела вот какое продолжение. Новиков, курировавший эту отрасль, сообщил мне, что мощности предприятий в Ижорске, Харькове и Свердловске, обслуживающих атомную энергетику, не покрывают потребностей. Пока новые производства войдут в силу, мы могли бы выдать заказ зарубежной фирме на строительство в Советском Союзе АЭС под ключ.

Мои рекомендации приняты к рассмотрению. По техническим и финансовым мотивам предпочтение отдается «Крафтунион», тогда дочернему предприятию «Сименс» и АЭГ. Правительство ФРГ (Моммзен) оказывает проекту активное содействие, но ставит условие, что часть произведенной станцией энергии достанется Западному Берлину. По мне, это даже к добру. Будет уверенность, что запчасти, техническое обслуживание, модернизация не встретятся с бюрократическими препонами. Но основное – возникнет реальная стыковка западной и восточной энергосистем в Европе. Только на разнице во времени их объединение позволит экономить 5–7 процентов на установленных мощностях.

Станция должна была быть поставлена в Калининградской области. Проведены переговоры с Польшей и ГДР о прокладке через их территорию линий электропередач. Все на мази? Не тут-то было. Вмешивается Громыко.

– Все, что касается Западного Берлина, носит сначала политический, а потом технико-экономический характер. Обязательством бесперебойно снабжать город энергией мы свяжем себе руки. А если ситуация изменится? И вообще, не наша задача укреплять жизнеспособность Западного Берлина. Кто все это выдумал и почти протащил?

Министр стал уже членом политбюро. Вопросы внешней политики рассматривались на этом форуме. Результат – очевиден.

Позже мне стало известно от деловых людей ФРГ, что и западногерманский коллега Громыко не был в восторге от проекта. Правда, по другим мотивам.

Заработай у нас АЭС типа «Библис», вполне могло статься, что не случился бы десять лет спустя Чернобыль. Эту точку зрения разделял академик В. А. Легасов, трижды предрекавший возможность катастрофы на реакторах чернобыльской серии. Знаю сие не понаслышке, а от него самого. Но академика не хотели слушать. Он слыл за возмутителя спокойствия. Ушел из жизни добровольно. Или затравленный завистниками?

Мы с В. Н. Новиковым стремились сломать монополию нашего Средмаша, безапелляционно утверждавшего – и все-то у нас лучше: и конструкция, и материалы, и системы управления. Не знаю, верил ли министр среднего машиностроения СССР Б. Е. Славский в то, что докладывал, но обструкция Громыко пришлась ему очень кстати. Ничего не придется переделывать. Запущенные в серию реакторы, электронное и прочее оборудование, не зная конкуренции, сходили за пуп мирового опыта. Не вставало даже вопроса о необходимости совершенствования методов обучения персонала станций. Если нужен пример разлагающего и губительного влияния монополии, то убедительнее, право, не сыскать.