Семен Унковский - Записки моряка. 1803–1819 гг.

25-го числа, в 8 часов пополуночи, прошли на траверсе плавучий маяк Галотер, того же числа в полдень пеленговали Норд-Форлан на зюд 75° вест, в расстоянии 10 милей. В два часа приехал лоцман для проводу через Дауне. Здесь услышали, что граф Воронцов [55]с отрядом вступил в Голландию и голландцы признали принца Оранского своим штатгальтером и свергнули иго французов [56].

26-го числа в 10 часов пополуночи прошли конвой, идущий к весту; в полночь видели люгер под малыми парусами, держащий курс прямо к нашему кораблю. Он казался подозрительным. Считая его за французского катера, немедленно приготовились к сражению. Но нападения не случилось.

27-го, пришли на Спит-гейдский рейд и остановились поблизости брандвахтенного корабля «Принц Георг», имеющего флаг адмирала Бинертона. На рейде находилась эскадра, состоящая из трех русских линейных кораблей: «Смелого», «Трех Ерархов» и «Чесьмы», под командой вице-адмирала Кроуна. Я с Лазаревым ездил на корабль «Смелый», где провели вечер в кругу славных своих товарищей по службе.

28-го. Сего числа лейтенант Лазарев и поверенный груза г-н Молво отправились в Лондон для уведомления г-на Гармана (нашего агента) о прибытии корабля «Суворов» в Портсмут, а как корабль требовал некоторой починки и перегрузки, то лейтенант Лазарев предоставил мне при первом удобном времени ввести корабль в гавань.

29-го, в 10 часов, приехал на корабль лоцман Кинг (Jos King) для проводу корабля в гавань. В 10 часов снялись с якоря и вступили под паруса. В 12 часов остановились на якорь в гавани. Спустили брамстеньги, убрали утлегар блиндажей в корабль. В 6 часов, при перемене течения подтянулись к транспортам, лежащим против Госпортского берега, отшвартовываясь, положили один якорь с носа, другой с кормы и легли рядом с транспортом № 651, имея каждого каната по 30 сажен.

Пребывание в Портсмуте. Поездка в Лондон. Свидание с русскими офицерами на эскадре в Чатаме. Возвращение в Портсмут. Выход корабля из гавани. Долговременное ожидание груза, купленного в Лондоне

Декабрь

3-го Лазарев и Молво возвратились из Лондона, а г-н Линдигрин, купец в Портсмуте и шведский консул, приехал на наш корабль в его смотрение и обязался доставить все вещи, потребные для него.

10-го присланы на корабль три плотника и столяр — первые исправляли повредившийся при поднятии якоря в Карлскроне брашпиль, а последний делал место для камина.

11-го начали выгружать судно. При выгрузке сухарей многие мешки оказались совсем негодные к употреблению, потому что оные во время похода из Кронштадта г-ном Макаровым были положены на водяные бочки и от сырости совершенно сгнили. Такое безрассудное помещение принесло компании довольные убытки. Для предприятия столь дальнего вояжа надобно было непременно перегрузить корабль, ибо оной был худо и криво погружен, притом большая часть сухой провизии, не будучи помещена в настоящее место, должна была портиться. Хотя корабль «Суворов» был исправляем в Кронштадте около 5 месяцев, но по нерадению предбывшего начальника совершенно оказался негодным к долговременному плаванию по всем океанам. Требовалось непременно исправить корабль конопаткою.

12-го, четверг. Сего числа работа происходила на корабле выгрузкою с корабля вещей на бот г-на Линдигрина. Плотники делали балясы на баке и исправляли брашпиль, конопатчики конопатили по баргоутту, столяр обделывал место к камину. Приезжали офицеры с кораблей «Смелого» и «Чесмы», с которыми я поехал на берег и провели весь день вместе приятно.

15-го декабря, понедельник. Российские корабли «Смелый», «Чесьма» и «Трех Эрархов» снялись с якоря и пошли в море. В 2 часа приехал к нам мичман [Николай Андреевич] Аргамаков, ревизор корабля «Чесьмы». Он, будучи на берегу вместе со священником, не успели воротиться на свой корабль, а потому и принуждены были остаться. Я и Лазарев съехали на берег, заняли для них места в карете, отправляющейся в Лондон, и в 6 часов простились со своими земляками.

20-го, суббота. Работы корабельные все почти приведены к концу и вещи с берега погрузились снова на корабль, оставив небольшую часть груза в Портсмуте у г-на Линдигрина, ибо мы должны были прибавить несколько водяных бочек, которых на корабле находилось весьма недостаточно, почему и куплено 19 бочек. Груз английских товаров, следовавший поступить на корабль, также потребовал нового помещения. По окончании корабельных поделок и имея возможность побывать в Лондоне, притом же товарищ мой Швейковский никогда прежде не имел случая быть в столице Великобритании, воспользовались свободным временем, а потому заняли места в почтовой карете и в 6 часов вечера отправились в Лондон. Доктор Шефер также был нашим спутником, который услаждал нас во время путешествия своими латинскими мелодиями. В карете были еще две дамы и один армейский офицер. Стало быть, компания наша была довольно приятна, притом же последний говорил изрядно по-русски и во время своих разговоров и латинских песен Шефера ночь протекла не скучно.

21-го. В 9 часов въехали в Лондон. Карета остановилась у моста, называемого Лондонским. Мы простились со своими спутниками, и перешли в другую карету, кучеру я приказал везти в St. Martins lane, где остановились в трактире, называемом «Old Slaughter coffe house». Дом этот мне был хорошо знаком, хозяин его г-н Riad (Рид) скоро вспомнил старого знакомца. Нам отведена была прекрасная комната в среднем этаже и две спальни. Время было еще не поздно и мы, чтобы не тратить понапрасну времени, пошли погулять и успели быть в St.James Park, в Вестминстерском аббатстве и в 4 часа возвратились домой, где за хорошим обедом, опорожнив несколько рюмок мадеры, в 6 часов пошли в театр Druly lune. Представлена была мелодрама «Мельник и его люди», а потом балет «Лебеди или баня красоты». Пробыв в театре до 12 часов, возвратились домой. На другой день (22-го) решились съездить в Чатам для свидания с офицерами нашего флота. В 2 часа пополудни наняли карету и отправились в Чатам. В 10 часов вечера прибыли в город и остановились в трактире «Солнца». Поужинав, отправились на эскадру. Ночь была туманная, и наш перевозчик едва мог отыскать корабли. В 2 часа пополуночи приехали на корабль «Мироносец», на котором я прежде служил. Нашему неожиданному появлению все удивились. Свидание было самое дружеское. В продолжение следующего дня я успел побывать на многих кораблях, и как нам невозможно было долго медлить, то после обеда в 5 часов простились со своими славными товарищами. Некоторые из них проводили нас до Чатама, где, исправно поужинав, наняли две кареты и оставили Чатам. Лейтенанты Василий Игнатьич Иванов и Алексей Васильевич Елчанинов были нашими спутниками до Лондона.

24-го. На другой день в 6 часов поутру прибыли в Лондон. Остановились в том же готтеле, легли спать и не вставали до 12 часов. В пребывание наше в Лондоне погода была тихая, туманная, так что с трудом можно было дышать от сгустившегося воздуха, смешанного с угольной пылью. Я немного простудился, но, невзирая на свою простуду, разделял все удовольствия вместе со своими товарищами, еще не бывшими в Лондоне. Для них я был проводником, показывал все достопримечательные места, достойные внимания и любознательности. Мы побывали в церкви св. Павла, в арсенале, в обоих зверинцах, в панораме, в музеуме, подымались на башню в Пикаделли, откуда виден весь Лондон. Эта башня построена в 1666 году в память пожара и чумы в Лондоне [57]. Также были в Вестминстерском аббатстве и многих других примечания достойных местах. Вечер проводили в театре.