Семен Унковский - Записки моряка. 1803–1819 гг.

Прежние постройки были каменные, но после сильного землетрясения, случившегося в 1747 году, когда г. Кальяо с 4000 обитателей провалился, тогда и в Лиме все строения пострадали от землетрясения, и с тех пор дома начали строить из такого материала в виде плетней, обмазанных глиною и крепко сбитыми стенами, так что при землетрясении стены не трескаются. Впрочем, дома здесь большей частью одноэтажные и никогда не строятся выше двух этажей, с плоскими крышками, на которые живущие выходят наслаждаться прохладою вечернего воздуха.

Нам сказывали, что во время сильных землетрясений колокольни церквей шатаются, как деревья от сильного ветра. Легкие землетрясения повторяются в окрестностях Лимы почти каждый месяц. В наше пребывание таковых было два. Однажды я шел по улице после полудня в 6 часов и вдруг почувствовал под ногами колебание земли. В одно и то же мгновение все жители выбежали из своих жилищ, становились на колени и молились. Я только по этому и понял, что было землетрясение. Это так всегда делают жители при всяком малейшем колебании земли, боясь, чтобы не повторилось сильнейшее землетрясение, подобное тому, которое предки их уже раз испытали.

Вот как рассказывали нам о великом землетрясении 1747 года. В одно мгновение глаза вода отхлынула от брегов и рейд порта Кальяо оказался без воды. Корабли, стоявшие на рейде, сорвало с якорей и, через несколько секунд, при возвращении воды обратно, этою ужасною волною были выброшены за 3 мили на берег по направлению к Лиме, а город Кальяо со всеми обитателями исчез и тут образовался пролив, отделяющий ныне остров Лоренцо. Мы посещали то место, где был старый Кальяо и только кое-где видны остатки кирпичей от бывших домов и место в рытвинах и ямах. Вся окрестность Кальяо пропитана селитрою, и местность эта представляет как будто болото, подернутое беловатою влагою. Еще нам рассказывали, что это великое и ужасное землетрясение случилось в то время, когда жители предавались во время ночи карнавала неистовым пляскам, голые, без всякой одежды, и потомство считает это карою небесною за грехи, подобно как было с Содомом и Гоморрою.

Во время пребывания нашего в Лиме, власть королевская в колонии уже сильно колебалась, и повсюду и повсеместно составлялись общества креолов и мулатов, противящиеся королевскому правительству. Особенно в Хили [103]это движение весьма распространилось, и по местам инсургенты одерживали верх над королевским войском. Но в Лиме еще было спокойно, хотя брожение умов очень было заметно.

Январь

1-го мы отпраздновали скромно в своей дружной семье на к[орабле] «Суворов».

2-го. Ночью испанский бриг «Патриллико» ушел в Панаму и на нем отправился зять вице-короля со своею молодой супругою.

9-го. Получено известие, что эскадра инсургентов под командою англичанина Броуна, из трех вооруженных судов идет в Кальяо и что они намерены напасть на купеческие суда, лежащие на рейде. Комендант приказал, чтобы по ночам чинились частые объезды и на всех стоящих судах готовились к защите. Никому не дозволено было отлучаться с судов.

11-го. Показалось несколько вооруженных судов, идущих под всеми парусами с моря. В 7 часов вошли на рейд 3 корвета, 1 шкуна и 1 бриг и бросили якоря свои на внешней оконечности залива, в расстоянии от нас 3-х миль на норд-норд-вест.

12-го. При рассвете отряд судов инсургентов снялся с якоря и лавировал к рейду. Приказано нам оттянуться в сторону от крепости так, чтобы направление выстрелов из крепости было очищено. Мы в то же время переменили свое якорное место и остановились на якоре на 5-ти саженях глубины, став ближе к крепости, так, чтобы не подвергнуть себя выстрелам на зюд-ост от прежней стоянки.

Пополудни эскадра инсургентов стала на якоре в расстоянии 1 1/ 2мили от пристани под флагами трехполосными: вдоль синий, белый и синий. В 5 часов ближайшего к рейду корвета последовало несколько выстрелов на элевации. Ядра долетали до судов, стоящих на рейде, но без всякого повреждения. Ночью были приняты все меры к отпору неприятеля.

13-го. Этот день прошел без всякого приключения. Вице-король сам присутствовал в Кальяо, отдавал приказания, пробовал стрелять из крепостных орудий, но ядра ложились, не долетая судов инсургентов.

14-го. В полдень с командорского судна неприятеля отчалила шлюпка и в недалеком расстоянии бросила вепрь с буйком под белым флагом, куда послана из порта шлюпка и взяла письма, адресованные на имя здешних обывателей, а с острова Лоренцо привезено 50 человек, взятых в плен инсургентами на испанских судах, шедших в Кальяо. Эти пленные подтвердили, что появившаяся эскадра пришла из Бонизераса [Буэнос-Айрес], команда которой состоит из матросов разных наций под начальством англичанина Броуна.

16-го. Пополуночи несколько вооруженных шлюпок напали на одно стоящее на рейде [ч]илийское трехмачтовое купеческое судно и на канонерскую лодку, прибывшую на подкрепление. Ночь была темная, только и видны были одни сверкающие выстрелы и ужасный шум на судах, вступивших в рукопашный бой. Крепость св. Ангела открыла батальный огонь по направлению сражающихся, и ядра ее пушек неоднократно пролетали над поверхностью нашего корабля. Мы тоже были во всей готовности встретить неприятеля, если бы гребные суда его по ошибке пристали к «Суворову». Абордажные сетки были устроены вокруг бортов и вся команда в полном вооружении бодро ожидала врагов союзного флага. Но дело кончилось только бесплодною атакою [чилийского купеческого корабля и канонерской лодки. После двухчасовой безуспешной атаки, инсургенты оставили свое предприятие и воротились к своим судам, стоявшим на якоре. Все стихло, кроме окликов часовых на судах. При рассвете эскадра инсургентов находилась на том же якорном месте.

Капитаны купеческих судов Филиппинской компании, стоящих на рейде, под председательством директора компании г-на Абадиа, на совете решили вооружить все суда свои, укомплектовать по военному положению и преследовать эскадру инсургентов. При таком энергичном распоряжении, нас, как военных офицеров, часто приглашали на совет. Наши матросы помогали формированию наскоро устраиваемого купеческого флота на военную ногу, прорубали порты, ставили орудия, и через неделю вновь импровизованный военный флот, равный морским силам инсургентов, готов был идти в море к преследованию эскадры инсургентов. Команда каждый день училась действовать орудиями. Шесть судов большого ранга со 100 орудиями, под флагом Филиппинской компании красовались на рейде, принимая грозный вид военной эскадры под командорским брейд-вымпелом.

18-го. Эскадра инсургентов ушла в море, но меры предосторожности еще сильнее были приняты портовым начальством, в эту ночь пароль был назначен — Россия.