Любовь Овсянникова - Шаги по земле

После ночевки я оставалась у бабушки на день. Лишь вечером, идя с работы, родители забирали меня домой. Так вот днем я наблюдала, как бабушка снимает мерки с заказчиц, а затем раскладывает материал на столе и кроит. Для снятия мерок сантиметром она не пользовалась, да у нее его и не было! Бабушка снимала мерки на нитку, завязывая на ней узелки. Как она понимала, где какой узелок — это осталось тайной. Сколько я ни спрашивала у нее, какой узелок что обозначает, бабушка отмалчивалась и свою профессиональную тайну не раскрыла. Кроила тоже своеобразно — чертила мелками прямо на ткани, без изготовления лекал, и тоже без объяснений и без ответов на мои вопросы. Я любила смотреть, как она работает, но без диалога мало понимала и, естественно, скучала.

Как учитель бабушка явно была слабовата, хотя в молодости держала учениц. Зато родители имели педагогический талант, они заметили мое усердие, проявляемое в шитье, и оценили его. Еще в 1953 году мама купила книгу «Рукоделие» авторов Жилкин и Жилкина — скромно изготовленную, в мягком переплете, с черно-белыми иллюстрациями по тексту — и однажды вечером вместе с папой преподнесла мне, обставив это событие трогательной торжественностью. Так я получила первый из осознанных подарков, и символично, что это была книга и книга — обучающая ремеслу. В 2006 году издательстве «Зоря», где я тогда работала, эту книгу взяли в твердый переплет, и она хранится у меня как одна из ценнейших реликвий.

Премудрости кройки и шитья мы постигала из этой книги вместе — я и родители, причем папа, как сын востребованной портнихи, принимал в этом первейшее участие. На лоскутках он показывал, как надо выполнять описываемые в книге швы, учил правильно понимать текст и пользоваться иллюстрациями. А дальше я читала и училась сама, хотя и видела, что родители за мной наблюдают. Затруднений ничто не вызывало. Скоро я умела шить вручную простейшее белье.

Настал момент, когда родители поверили в меня окончательно и купили швейную машину, правда, ручную, простенькую, но ведь я даже о такой не мечтала. Идея о том, чтобы дать мне в руки полезное ремесло, оказалась плодотворной. Вскоре последовало ее естественное развитие, тоже неожиданное для меня, — папа купил отрез ситца мне на платье и вместе с мамой подарил. Мне разрешили самой раскроить и сшить его, попрактиковаться, не боясь испортить. Как сейчас вижу эту цветную ткань в сине-зеленых тонах.

Долго я выбирала фасон. Но что и откуда я могла выбрать, если у меня была одна книга с основами выкроек, а моделировать я еще не умела? Платье получилось отрезное в талии, с коротким рукавом, юбка — шестиклинка по тогдашней моде, ворот вырезан сердечком. Я даже носила его в школу. Оно выдержало две-три стирки, а потом разорвалось на правой лопатке — то ли рукав был неправильно вшит, то ли бочок спинки перекошен, но разрыв случился от сильного натяжения ткани при движении рукой.

Все нормально, многие люди подставлялись под собственные эксперименты. Лев Зильбер даже вирусный энцефалит себе прививал… А вот первой, кто носил мои изделия много и без нареканий, была Света, племянница. По мере ее роста я шила ей ползунки, потом различные песочницы, летние наряды, купальники. Купальники я шила и маме, тогда их в продаже не было, купить не удавалось.

Не удивительно, что шитье стало первым занятием, за которое я получала материальное вознаграждение. Случилось это на летних каникулах после девятого класса. Я возвращалась из маминого магазина, куда иногда ходила ради прогулки, и по дороге встретила знакомую с виду женщину — молодую, красивую, но уже отмеченную тяжелым трудом. Она иногда проходила по нашей меже, направляясь в открытое поле, и шла куда-то дальше на хутора. Поздоровались, заговорили, познакомились и подружились.

Оказывается, Рая Педак жила на хуторе Рожнова. Она рано стала самостоятельной и по большой любви вышла замуж за простого, даже хамоватого мужика. В супружестве счастья не познала, но радовалась первенцу. Пока этот ребенок был маленький, Рая на колхозные работы не ходила, а вела домашнее хозяйство, держала птицу, свиней, корову и продавала на рынке яйца, молочные продукты. Тем пополняла домашний бюджет.

Мы зашли в наш двор, я пригласила ее отдохнуть в тени, поесть фруктов. Разговор продолжался и незаметно подошел к тому, что с рождением ребенка ее фигура изменилась и старые платья стали малы.

— Кто тебе шьет? — спросила Рая, пристальнее осматривая меня. — На тебе хорошо сидят эти ситцевые платьица.

— Сама шью.

— Правда? — удивилась она. — А мне смогла бы шить?

— Не знаю, — засомневалась я, хотя тут же вспомнила, что есть человек, с успехом носящий мои изделия. — Надо попробовать, пока что я шила только на детей.

И мы договорились, что я буду ее обшивать, а она в виде оплаты снабжать нас молоком. Так в то лето у меня появился приработок, которым я гордилась. Раю я обшивала много лет, пока проводила летние каникулы у родителей. И свежее молоко у нас не выбывало. Ей это было выгодно и нам полезно.

И в дальнейшем шила я много и охотно, особенно в конце 80-х годов. Обшивала маму, сестру, младшую племянницу. Кстати, когда она оканчивала школу, то на выпускной вечер я изобрела чудные фасоны и пошила красивые платья ей и ее матери.

Вторым по хронологии моей жизни занятием, которым я пополняла доходы семьи, стало репетиторство. Собственно, оно выросло из тех консультаций, которые я давала почти всем одноклассникам, обращающимся ко мне за помощью. Тогда было принято помогать отстающим. Выше я упоминала, как у меня появились первые ученики, оплачивающие мою работу. Со временем их стало много, особенно, когда в моем окружении узнали, что я зачислена в состав экзаменационной комиссии по математике, т. е. состою в группе преподавателей, принимающих вступительные (конкурсные) экзамены. Занималась я со своими учениками математикой и физикой.

Злоупотреблений не допускала. Но отлично владела материалом, знала уровень требований к абитуриентам, основные уловки экзаменаторов и на чем они засыпают поступающих и могла это передать ученикам, научить их не только предмету, но и умению отвечать по билету, вести себя так, чтобы понравиться незнакомым людям. Конечно, это дорогого стоило, и за это платили хорошие деньги. Мне нравилось частное преподавание. Я держала себя в форме, работала над собой, постоянно пополняла знания, расширяла образование, в течение многих лет выписывала журнал «Квант» с методическими разработками и примерами конкурсных заданий. Все это отдавала ученикам, учила их мыслить, а не заучивать материал.

Со временем у меня появилось имя, бренд как теперь говорят, и я могла выбирать, с кем заниматься, а кому отказать. Так, я отказывалась от туповатых в точных науках, со слабыми мыслительными способностями детей и занималась только с одаренными логикой.