Кирилл Николаев - Жизнь и смерть Эдуарда Берзина. Документальное повествование

До сих нор ученым не удалось выстроить документально подтвержденную полную историю дальстроевской «тройки»: не рассекречены многие документы ОГПУ — НКВД Не известна даже точная дата организации этого внесудебного органа на Колыме.

Однако достоверно зафиксировано, что первые два-три года подобная «тройка» в Дальстрое не действовала: если местные карательные органы находили на Колыме каких-либо «контрреволюционеров», то после окончания следствия их дела обычно направлялись в Москву для рассмотрения коллегией ОГПУ. В некоторых случаях подобные дела передавались в народный суд Дальневосточного края (во Владивостоке). Тогда члены краевого суда выезжали в Магадан и проводили там «выездную сессию суда». Но эта процедура была весьма хлопотной и поэтому применялась крайне редко.

В первые два-три года репрессии работников Дальстроя по политическим мотивам местным органом ОГПУ не носили массового характера, хотя и были начаты с самых первых шагов особого треста по колымской земле. Мы убедились в этом на примере арестов работников автотранспорта, и среди них — поляка Ноблина, которых по представлению Берзина коллегия ОГПУ в Москве приговорила к заключению в лагеря уже летом 1932 года.

В следующем, 1933 году та же коллегия ОГПУ по представлению Берзина вынесла смертные приговоры двум работникам Дальстроя. Аресты и следствие по обвинению этих людей провел так называемый «третий отдел», входивший в управление Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей. Этот отдел, по существу, не имел отношения к деятельности УСВИТЛа: до 1934 года он выполнял функции самостоятельного отдела НКВД по Дальстрою (такой отдел почему-то вначале не был организован в тресте).

Думаю, следует назвать фамилии двух невиновных жертв репрессий, расстрелянных в Дальстрое в 1933 году.

27 июня казнен украинец Михаил Кузьмич Кравцов, 1895 года рождения.

В тот же день расстрелян русский Трофим Степанович Свиридов, 1899 года рождения 82.

Мы не можем достоверно утверждать, что эти люди были вообще первыми, кого в Дальстрое подвергли расстрелу. Мы говорим о них как о первых, кто был обвинен в «контрреволюционных преступлениях» и за это — убит, а сейчас реабилитирован за отсутствием состава преступления.

Таким образом, руководители Дальстроя уже с первых своих шагов, как правоверные чекисты, начали уничтожать выдуманных контрреволюционеров. В этой карательной деятельности они использовали возможности внесудебной расправы над невинными людьми.

Конечно, темпы развития Дальстроя, намеченные постановлением ЦК ВКП(б) 11 ноября 1932 года, были нереальными. Даже используя принудительный труд многотысячных контингентов заключенных, невозможно было за одно лето проложить через дикую тайгу полтысячи километров автомобильной дороги. Так же, как невозможно за год увеличить добычу золота в 20 раз: с 500 килограммов до 10 тонн.

Другое дело — три года.

В 1933 году дорогу довели до перевал базы Эликчан, то есть проложили от Магадана дорожное полотно на 196 километров. В январе 1934 года два существовавших ранее дорожных района были объединены в новое, более мощное Управление дорожного строительства (УДС). Специальным приказом Берзин определил главную задачу этого управления: к концу года дать проезд до реки Колымы, вдоль которой были расположены горные полигоны золотодобывающих приисков. Для этого третью часть всех денежных средств, выделенных Дальстрою правительством на год, отдали дорожникам. Здесь было сконцентрировано более половины из 32 тысяч заключенных, содержавшихся в тот год в Севвостлаге.

Культурно-воспитательная часть лагерного пункта УДС организовала ударничество среди заключенных-дорожников. Для них повысили норму выработки до 4–6 кубометров в день, хотя раньше эта норма составляла 2,5–3 кубометра в зависимости от плотности грунта.

В течение лета коллектив Управления дорожного строительства отсыпал примитивную фунтовую дорогу до 350-го километра, где начали строительство дорожной дистанции, которую назвали Стрелка. Ширина проезжей части этой дороги составляла всего 4–5 метров. Для того чтобы автомашины могли двигаться навстречу друг другу, через каждые 250 метров на дороге делали расширение до 7 метров, где встречные машины пропускали одна другую. Это были так называемые разъезда.

В августе и сентябре был преодолен один из самых затяжных перевалов на трассе — Гербинский (372-й километр). Только при его прокладке заключенные дорожники вручную переработали 70 тысяч кубометров скальных пород.

С наступлением больших морозов строительство дороги было остановлено вблизи зимовья Оротукан (стоящего на реке того же названия — притоке реки Колымы). Это был 407-й километр. Затем уже по снегу от Оротукана была проложена зимняя тракторная дорога до 442-го километра, где поставили дорожную дистанцию о названием Спорный. До реки Колымы в 1934 году не дошли всего 23 километра.

Летом 1934 года, когда автотрасса не была еще полностью готова, по прорубленной просеке к приискам пошли трактора. Они везли стройматериалы, оборудование, продукты для горняков. В этом году впервые стало возможным направить на прииски крупные контингенты заключенных: надежное транспортное сообщение с горнопромышленными районами ликвидировало опасность голода.

Во время промывочного сезона на приисках работало четыре тысячи заключенных. Промывка песков по-прежнему велась вручную на деревянных промывочных приборах, каждый из которых должны были обслуживать десятки и сотни рабочих, вооруженных лопатами, кайлами и тачками.

Именно в 1934 году старательская добыча золота в Даль-строе была полностью прекращена, артели ликвидированы, а все вольнонаемные старатели уволены из треста. На приисках их заменили заключенные — более четырех тысяч. Объединенные в бригады по 100–150–200 человек, они работали под руководством вольнонаемных инженеров и техников. Иногда и руководители были заключенными.

Внутри каждой бригады существовало четкое разделение труда. Часть людей кайлами и лопатами снимала верхний, пустой слой породы — торфа. Другая группа увозила тачками торфа за контур полигона. Еще одна группа нагружала тачки золотосодержащим грунтом — песками и отвозила его в тачках к промывочным устройствам. Остальные рабочие обеспечивали безаварийную работу самого промывочного прибора — в те времена они носили названия «кулибина», «бутара».

Понятно, что прежде чем добывать золото, нужно было найти его месторождения — золотоносные россыпи. Этим занимались геологи — вольнонаемные. Вместе с несколькими рабочими-заключенными организованные в специализированные группы, называвшиеся геологическими партиями, геологи вели эти поиски по притокам реки Колымы.