Михаил Овсеенко - Записки военного контрразведчика

Уделялось постоянное внимание по недопущению какого-либо мародерства, бесчинств и недостойного поведения со стороны наших военнослужащих по отношению к местным жителям, унижения их национального достоинства и религиозных чувств.

Блокпосты и другие относительно небольшие подразделения в силу оторванности от своих частей, малочисленности личного состава часто были объектом внимания бандитских отрядов. Приведу лишь один пример. Сторожевую заставу, охранявшую дорогу в ущелье Панджшер, 4 августа 1986 г. окружили мятежники. Лейтенант Тюбекинин и 13 солдат организовали достойный отпор, но силы были неравными. Офицер вызвал огонь на себя. Воздушные взрывы над заставой остановили бандитов. 23 из них были убиты, 30 — ранены. На заставе погиб командир, шесть рядовых были ранены.

Поскольку мы находились в дружественной нам стране, то и взаимодействие со спецслужбами Афганистана было не только по военной линии, но и по вопросам разведки и контрразведки. Особенно тесные и наиболее продуктивные контакты особых отделов КГБ на местах были с военной контрразведкой вооруженных сил ДРА. Там у них было меньше дипломатии, различных согласований своих действий и необходимости их одобрения в верхах, а больше практической работы, в ходе которой решения принимались более оперативно и так же быстро исполнялись.

Вспоминается по этому поводу такой убедительный штрих. Получив как-то в апреле 1984 г. очередную, на этот раз разведывательную, информацию от своего афганского коллеги о месте нахождения в провинции Герат базы мятежников, начальник особого отдела КГБ дивизии в Шинданде срочно организовал через командование выход в тот район разведывательной роты мотострелкового полка. В составе этого подразделения находился и сотрудник особого отдела капитан В.М. Иванычев из Ленинграда. Сработали факторы оперативности с нашей стороны и внезапности для бандитов. В ходе скоротечного боя укрепленная база мятежников была захвачена, при этом уничтожено более 20 боевиков, без потерь у нападавших. В руках капитана Иванычева оказалась вся документация по организации агентурной работы против советских войск на иранском направлении. Среди захваченных бумаг находились списки агентуры и сочувствующих бандитам лиц из числа жителей провинции Герат. Кроме этого, были изъяты значительные суммы различной инвалюты (в пересчете на доллары США около 500 тысяч), чековые книжки на предъявителя на сумму 20 миллионов риалов в банках Ирана, большое количество оружия.

Изъятые деньги вызвали у офицеров роты нездоровую реакцию. Они стали давить на Иванычева, чтобы тот согласился на раздел определенной суммы между офицерами и солдатами роты, а часть отдать командованию. Не получив согласия, они стали предлагать создать «черную кассу» для оказания помощи родителям погибших воинов. Последнее предложение оперработник расценил как плохо прикрытую аферу. Приняв решение, он сдал все деньги командованию. Мною были одобрены действия Иванычева, а начальнику особого отдела дивизии было отдано распоряжение проконтролировать сдачу этих денег в полевое учреждение госбанка.

Местность в западной части Афганистана была равнинной, что позволяло в боевых операциях чаще использовать колесную технику. Эти подразделения стали называться рейдовыми. Однако использование такой техники усиливало риск для военнослужащих. Это давало им повод для сохранения психологической устойчивости, как они считали, в сложных ситуациях принимать слабые наркотики. Однако все равно поведение военнослужащих в такой обстановке бывает непредсказуемым. Поэтому, слушая экзальтированные выступления личного состава роты, Иванычев допускал несколько худшее развитие событий в связи с решением вопроса об изъятых деньгах.

Для борьбы с этим злом командир полка отдал распоряжение: «Лиц, употребляющих наркотики, не допускать к участию в боевых операциях в составе рейдового батальона». На удивление, реакция оказалась обратной той, что бывала на перевале Саланг, когда военнослужащих с психологической неустойчивостью отводили от поездок на автотранспорте, особенно в зимнее время, через этот сложный перевал. Эти меры командования солдаты исполняли неохотно, ибо окружающие считали это слабостью. В данном же случае в полку пошли признательные заявления солдат об употреблении ими наркотиков. По совету капитана Иванычева через некоторое время появилось другое распоряжение командира части: военнослужащие, употребляющие наркотики, проявляют смелость и ответственность в ходе боевых операций, поэтому им доверяется участие в рейдовых походах. Тем, кто чаще других принимает это зелье, определять место в первом БТРе (он первым наезжает на фугас). После этого в рейдовом батальоне не стало наркоманов.

Это, конечно, не было предусмотрено воинским уставом и расценивалось просто как воспитательная мера локального характера. Несерьезная по содержанию, она имела место и успех и никак письменно не документировалась.

С помощью этих же афганских коллег особым отделом в Шинданде были выявлены и разоблачены три агента бандформирования, имевшие, наряду с другими задачами, задание совершить диверсию на советской авиабазе.

Показателен пример тесного взаимодействия с афганскими военными контрразведчиками непосредственно в ходе боевой операции. Так, в июне 1982 года батальон парашютно-десантного полка выполнял вместе с афганскими подразделениями боевую задачу в Панджшере по освобождению от мятежников мест разработки лазурита и прочих драгоценных камней. В этой операции участвовал сотрудник военной контрразведки капитан Николай Иванович Даниленко, также из Ленинграда. В ходе ожесточенного боя рудник был освобожден, а затем передан афганской стороне для зачистки и дальнейшей охраны.

В процессе фильтрации пленных мятежников и работы с ними капитан Даниленко и его афганские коллеги получили информацию о том, что накануне горные разработки покинул караван бандитов с грузом опия, который должен двигаться в сторону Пакистана. Быстро организованная через командира батальона воздушная разведка вскоре установила район местонахождения каравана. По тревоге в обозначенное место на вертолетах была направлена рота десантников.

Деликатный характер груза требовал обязательного присутствия в этой операции капитана Даниленко. В результате засадных действий караван был перехвачен, разбит, захвачены пленные, оружие и три тонны опия. Впоследствии этот груз был доставлен в Кабул, а затем в Москву.

Известно, что где наркотики, там и криминал. Что не удалось сделать из-за нахождения сотрудника особого отдела на месте разгрома каравана, удалось сделать в Кабуле, где хранился опий до его отправки в Москву. Несколько офицеров дивизии поддались искушению и присвоили себе некоторую часть этого зелья. Эти данные стали известны особому отделу КГБ, однако сроки плановой замены участников хищения позволили им в то время безнаказанно убыть на Родину. Тем не менее проверка продолжалась уже в контакте с особым отделом КГБ Туркестанского военного округа в Ташкенте.