Лариса Толкач - Я спорю с будущим

Занимались в Манеже в большом зале 10 мая. Тренеры устроили для нас полосу препятствий. Потом вручили всем грамоты и значки в честь дня Победы. У Оли был день рождения. Она повела нас в кабинет есть торт. Так на следующее занятие Илья прямиком туда и направился, ожидая продолжения банкета.

В четверг на музыке пели «Солнечный круг». Учительница объясняет, как понять слово «всегда»: «Вот солнце всегда будет. Небо – всегда. А мама когда-нибудь умрёт. Мы все умрём. Вот мы не всегда». Как же это Илью расстроило! Дома разревелся: «Жалко маму. Умрёт. Я умру. Не хочу быть старым». Опять пришлось его успокаивать рассказами о вечной душе. А сегодня он показал мне: «Я религиозный. Давно в церковь хочу». Пообещала отвести.

Часто стал подбегать и спрашивать непонятные слова. Причём не тогда, когда услышал, а некоторое время спустя. И слова-то находит действительно сложные. Вчера это были «физиономия» и «туесок».

Занимались с А. С., она спрашивает:

– Странно, почему он всё показывает чужой рукой? Откуда этот страх?

– Знаете, я читала книгу «Слово сквозь безмолвие». Там взрослый аутист не мог писать без поддержки.

Как же Илья разошёлся! Опять расплакался и показал:

– Я смогу! Буду сам! ( Теперь он может печатать и писать сам, но делает это очень медленно. Ему проще и быстрее, когда он берёт мою руку и ей орудует. – Прим. авт.)

Звонят из дома творчества. Илья начинает скакать и хохотать.

– Что у тебя за радость? – спрашиваю.

– У Инны праздник. Меня позовут.

И как он слышит голос в телефонной трубке из другой комнаты?

Дома кончился столовый уксус. Я беру эссенцию и развожу водой. Бросаю для аромата в бутылку перец и гвоздику. Илья стоит рядом и заинтересовано смотрит. Я подсовываю бутылочку ему под нос и говорю:

– Фу, как невкусно пахнет! Это нельзя пить, можно умереть.

Илья убегает, приносит таблицу и показывает:

– Я эту белизну уже пил. Жгло. Базлал. Не знал, что там перец.

Это он сделал вывод, что именно перец жёг ему рот.

Позавчера отправили Диму в Белокуриху. Илья очень расстроился:

– Дима едет, а я нет. Тоже хочу. Больной родился. Не хочу жить. Хочу, как все.

Долго его уговаривала, утешала. Подсунула ему путёвку, а там написано, что дети едут одни, без сопровождения родителей.

– Поедешь без мамы? Я тебя отправлю вместо Дима!

– Без мамы ужас. Ладно, пусть едет!

Перед отъездом Алла Степановна давала наставления Диме, чтобы он никуда не ходил с незнакомыми людьми. Илья заплакал и показал:

– Надо остерегаться педофилов.

Нет, он ведь всё знает! Откуда?

Вчера ездили на огород к свекрови. Илья лез к ней на руки, всё проверял, любит ли она его. Решил, что любит, и уехал довольный. Правда, под конец разорался, что его не повезли на машине.

Сели заниматься. Я говорю: «Принеси стул». Илья смотрит на меня непонимающим взглядом и начинает метаться по комнате. Включил и выключил свет. Не то. Подобрал кубики. Опять не то. Показывает: «Не понимаю». На этот раз я ничего не понимаю. Ведь он же приносит стулья, когда его зовут есть. Потом до меня доходит, что принести стулья в детскую и в кухню, на его взгляд, должны быть абсолютно разные инструкции. Рисую стул и показываю пальцем на пол: «Принеси сюда». Обрадованный, что наконец-то понял, что от него хотят, Илья тащит стул.

Казалось бы, я знаю о ребёнке всё. Но каждый день какие-то сюрпризы. А каково в этом разобраться неподготовленному человеку!

Взяла на полочке молитвенник и позвала ребёнка. Показала ему «Отче наш» и велела прочесть и запомнить, чтобы бога просить о помощи. Илья посмотрел в книгу несколько секунд и убежал.

Днём занимались у зеркала. У Ильи получилось произнести несколько слов по моей просьбе. А вечером он радостно бегал из угла в угол. Заявил, что читал про себя «Отче наш», и это ему помогло ему заговорить. Я удивилась, ведь он едва взглянул в молитвенник, как он мог запомнить. Илья довольно бегло процитировал по таблице всю молитву, немного запнувшись в самом конце. Потом попросил объяснить смысл, так как он ничего не понял. Я была потрясена!

Ездили в сад. Илья перегрелся на солнце. Дома ему стало плохо, была рвота. Я перепугалась, он тоже. Долго лежал в кровати, прижавшись ко мне. Показал: «Боюсь умереть».

Опять началась эта канитель со сбором справок на переосвидетельствование инвалидности. Прочитала я характеристику психолога из больницы и ужаснулась.

Илья спрашивает: «Что такое дамоклов меч?» Я объясняю. Затем следует «ересь» и «спряжение». Опять объясняю. Илья расстроено показывает: «Почему я много не понимаю?» Да многие дети и вопросов таких не задают, им это просто не интересно!

Вчера ходили в парк, гуляли под дождём. Даже нашли какие-то неизвестные грибы. Илье понравилось, он показал: «Давай будем сюда часто ходить». Вечером он долго не мог уснуть. Чтобы как-то его успокоить, я решила почитать книжку. Достала «Родную речь» и открыла на теме «Зима». Илья тем временем донимал меня расспросами, почему он никак не может разговаривать, а сам косил взглядом в учебник. Вдруг спрашивает: «Клоками не понимаю». Я читаю в книге:

– Пришла, рассыпалась; клоками повисла на суках дубов…

– Помню эту зиму. Дима учил. Зубрил, – показывает Илья.

Сейчас мы начали заниматься постановкой звуков по книжке Нуриевой. Подкрепление буквы жестом действует. Теперь, когда Илья показывает по таблице, то иногда проговаривает слоги. Он радуется, когда что-то получается, начинает хохотать и прыгать по комнате. В такие моменты я жалею, что нет камеры, чтобы это запечатлеть.

Недавно я разговаривала по телефону и произнесла, что Илья стал полегче. Имелось в виду, что улучшилось поведение. Он это принял буквально и спросил: «Не понимаю «легче он становится», значит умру?» Пришлось объяснять, что это обозначает не потерю в весе, а хорошее поведение.

Были на МСЭ, Инвалидность продлили на два года. Как будто за это время ребёнок чудесным образом исцелится!

Пока сидели в коридоре, ожидая своей очереди, подошла женщина с ребёнком, мальчиком 8-10 лет. Лицо у неё было очень загорелое и испитое, со следами побоев. У мальчика в руках была газировка и конфеты в коробочке. Илья заёрзал: «Пусть он даст попить». Я ответила, что потом сама ему куплю воду. Ребёнок не успокоился, а подвинулся к мальчику и стал подпихивать ему таблицу, в надежде, что тот её возьмёт. Когда мальчик стал ещё и конфеты жевать, мой не выдержал и заплакал. Женщина его угостила лимонадом. К счастью, нас пригласили в кабинет, и скандал не разгорелся.

Врачи стали меня расспрашивать, что и как. Я вкратце рассказала, что ребёнок страдает от одиночества, постоянно просится в школу. Илья решил, что здесь решается вопрос об обучении и разволновался. Пришлось объяснять, что здесь медицинское учреждение.