Елизавета Топалова - Дом на Арбате

– И ещё на поминках ветеранов, – в тон ей ответила я. – Нет уж, спасибо, я не люблю ходить на похороны.

– Да что вы, это нижний уровень хоронит, а наш Совет ветеранов руководит всеми другими отделениями. Соглашайтесь – не пожалеете!

Я поблагодарила старуху и деликатно отказалась. Пока шли домой, она мне сообщила, что ей 75 лет, но она каждый день ходит в бассейн и, кроме работы в Совете ветеранов, ещё поёт в церковном хоре.

– А в каком храме? – поинтересовалась я.

– В храме Христа Спасителя, – важно ответила она.

20 августа 2014 года, среда.

Сегодня в Трубниковском переулке были публичные слушания по 178-му кварталу между Арбатом, Староконюшенным и Калошиным переулком и улицей Сивцев Вражек. Я опять подошла на час позже, ближе к восьми вечера. И сразу же столкнулась нос к носу с Юрием Николаевичем Нечаевым – помощником главы управы Арбат Дерюгина, до которого, вероятно, дошли слухи о вчерашнем бунте на корабле против проекта межевания, и он прислал своего наблюдателя. Испытующе глядя на меня, Юрий Николаевич стал мне говорить что-то о предстоящих выборах.

– А я агитирую за Шастину, – сообщила я ему.

– За Шастину? – переспросил он с кислым видом. – Ну, вообще-то совсем не обязательно за кого-то агитировать. Главное – убедить людей, чтобы они пришли на выборы.

Не знаю, чем была вызвана его такая реакция на Шастину. Возможно, не понравилось, что она, будучи кандидатом от правящей партии «Единая Россия», затеяла противодействие городскому проекту межевания. Но ведь если бы она не откликнулась, все недовольные пошли бы к оппозиционным кандидатам, которые немедленно воспользовались бы этим и набрали себе дополнительные очки. Но я не стала развивать эту тему и прошла в зал.

Людей было уже поменьше, чем вчера. Такого гвалта, как вчера, тоже не было, можно было понять, о чём говорят выступающие. Королёва опять сидела в первых рядах и подавала реплики. На сегодняшние слушания пришёл представитель заказчика из Департамента имущества Москвы – седовласый дядька, который говорил о чём угодно, только не по существу дела. Все стали с места кричать, что он врёт, и топать ногами.

– Жители должны иметь в виду, что если они присоединят землю, им придётся за это платить, – напомнил он. – Поэтому департамент их пожалел и взялся за эту работу, чтобы не было дополнительного финансового бремени на жителей.

– Не надо нас жалеть, мы будем платить, – заявила Королёва.

Потом женщина из элитного дома в Сивцеве Вражке хорошо поставленным голосом начала рассказывать присутствующим, как им удалось оформить в долевую собственность всю придомовую территорию, а это очень приличный кусок арбатской земли. На это им потребовалось четыре года. Но там были какие-то нюансы, которые позволили при нынешнем межевании что-то оттяпать и у них в пользу города.

Я не дослушала до конца, потому что в сумке у меня зазвонил телефон. Я вышла в коридор. Дарья приглашала меня завтра к 13 часам приехать за деньгами по первому этапу избирательной кампании. Я уже не стала возвращаться в зал и ушла домой, так и не досидев до конца слушаний.

21 августа 2014 года, четверг.

В социальном центре на улице Ефремова к часу дня собралось несколько десятков агитаторов. Вышла женщина, объявила, что она финансовый представитель Шастиной и должна выдать всем аванс в семь с половиной тысяч рублей каждому.

– Но речь шла совсем о других деньгах, нам обещали по 15 тысяч за этап, – напомнил крепкий парень в синей футболке. – А теперь вы предлагаете нам подписать новый договор, где фигурируют совсем другие суммы: 500 рублей в день, это значит, что за все три этапа мы получим не больше 15 тысяч. Предлагаю всем отказаться и потребовать встречи с кандидатом для объяснений. В противном случае мы устроим пикет не в поддержку Шастиной, а с лозунгами «Шастина, заплати, что обещала». Это же типичный распил денег, «Единая Россия» отмывает избирательные фонды, а нас держит за идиотов!

Парень долго бузил, но большинство предпочло получить то, что дают сейчас. Я тоже решила, что моя прогулка по квартирам, куда меня не пускали, не стоит и этих денег. Но на этом я всё-таки решила завершить свою агитационную кампанию и сойти с дистанции: в новом договоре было что-то написано о пикетировании и раздаче листовок у метро. Не царское, вернее не профессорское это дело! Не хватало ещё, чтобы мои студенты застали меня за этим занятием! И что они подумают: не нужно ли им скинуться мне на бедность, если я готова за какие-то гроши бегать с листовками у метро?

В принципе, всё, что я хотела получить от участия в этой предвыборной кампании, я узнала, пожелания Шастиной и от своего имени, и от имени других арбатцев о работе ночных кафе написала, а уж включит ли она это в свою программу или ограничится близкими ей медицинскими темами, от меня уже всё равно не зависит. Поэтому я решила не отказываться от предложенных сегодня семи с половиной тысяч, но сказала Дарье, что хотела бы завершить своё участие в агитационной кампании.

Но уже вечером Дарья мне позвонила и попросила прийти в понедельник.

– Зачем? Мы же договорились, что я схожу с дистанции, – сказала я.

– Подождите, вы должны прийти за дополнительными деньгами, вы получили аванс, а теперь должны получить ещё 7,5 тысячи рублей за первый этап.

Против этого я не стала возражать. Видимо, крепыш в майке всё же дожал избирательный штаб «Единой России», и они решили во избежание ненужного шума и скандала заплатить обещанную сумму.

22 августа 2014 года, пятница.

Сегодня в управе Арбат прошла встреча главы управы Дерюгина со своими советниками по вопросу подготовки к встрече общественности с главой Департамента по культуре, министром правительства Москвы Сергеем Капковым, которая запланирована уже на следующую неделю, на 26 августа. Дерюгин хотел заранее выслушать наши предложения по концепции пешеходной зоны Арбат, которая по постановлению правительства Москвы перешла в ведение Департамента по культуре.

В зале для заседаний собралось около 20 советников. Я пришла ровно в 10.00. Дерюгина ещё не было, но уже шла дискуссия между его помощником Юрием Николаевичем Нечаевым и Людмилой Михайловной Королёвой, которая довольно беспардонно перебивала его на каждом слове. Королёва, безусловно, неглупая женщина, и у неё есть дар слова, но развязный тон и грубость при разговоре с людьми, привыкшими, чтобы перед ними заискивали, вызывают у них естественное отторжение. Наверное, поэтому её так не любят в управе и создают ей репутацию чуть ли не городской сумасшедшей. Тем не менее Дерюгин внимательно прислушивается к её словам, хотя и его не могут не тяготить её многословие и внимание к второстепенным и спорным вещам. Вот и сегодня она всех перебивала, никому не давала вставить даже слова, хотя и другие тоже грешили тем же: болтали о чём угодно, только не о концепции пешеходной улицы.