Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 26. Июль 1914 — август 1915

Якобы ради освобождения Италии, а на деле в своих династических целях, Наполеон III объявил в 1859 году войну Австрии.

«Из-за спины Наполеона III, – пишет А. Потресов, – вырисовывалась фигура Горчакова, только что перед тем заключившего секретное соглашение с императором французов». Получается клубок противоречий: на одной стороне реакционнейшая европейская монархия, угнетавшая Италию, на другой – представители освобождающейся и революционной Италии, вплоть до Гарибальди, рука об руку с архиреакционером Наполеоном III и т. д. «Не проще ли было, – пишет Л. Потресов, – отойти от греха, сказав: «оба хуже»? Однако ни Энгельс, ни Маркс, ни Лассаль не соблазнялись «простотой» такого решения, а принялись за изыскание вопроса» (А. Потресов хочет сказать: за изучение и исследование вопроса), «какой исход столкновения может представить наибольшие шансы тому делу, которое дорого всем им».

Маркс и Энгельс находили, вопреки Лассалю, что Пруссия должна вмешаться. В числе их соображений, – по признанию самого А. Потресова, – были соображения «и о возможном, в результате столкновения с враждебной коалицией, национальном движении в Германии, которое разовьется через головы ее многочисленных властителей, и о том, какая держава в европейском концерте представляет центральное зло: реакционная придунайская монархия или другие выдающиеся представители этого концерта».

Нам не важно – заключает А. Потресов – был ли прав Маркс или Лассаль; важно то, что все сходятся в необходимости определить с международной точки зрения, успех какой стороны желательнее.

Таков пример, взятый А. Потресовым; таково рассуждение нашего автора. Если Маркс тогда умел «расценивать международные конфликты» (выражение А. Потресова), несмотря на крайнюю реакционность правительств обеих воюющих сторон, то и теперь марксисты обязаны дать подобную расценку, – умозаключает А. Потресов.

Это умозаключение наивно-детское или грубо-софистическое, ибо оно сводится к следующему: так как Маркс в 1859 г. решал вопрос о том, успех какой буржуазии желательнее, поэтому и мы, более полувека спустя, должны решать такой же именно вопрос.

А. Потресов не заметил, что у Маркса в 1859 г. (и в целом ряде случаев более поздних) вопрос о том, «успех какой стороны желательнее» равняется вопросу о том, «успех какой буржуазии желательнее». А. Потресов не заметил, что Маркс решал известный нам вопрос тогда, когда были налицо – и не только были налицо, а стояли на первом плане исторического процесса в важнейших государствах Европы – безусловно прогрессивные буржуазные движения. В наши дни, по отношению, например, к таким, безусловно центральным и важнейшим фигурам европейского «концерта», как Англия и Германия, смешно было бы и думать о прогрессивной буржуазии, о прогрессивном буржуазном движении. Старая буржуазная «демократия» этих центральных и важнейших государственных величин стала реакционной. А г. А. Потресов «забыл» об этом и подменил вопрос о точке зрения современной (не буржуазной) демократии точкой зрения старой (буржуазной) якобы демократии. Этот переход на точку зрения иного, и притом старого, отжившего класса есть чистейший оппортунизм. Об оправдании такого перехода анализом объективного содержания исторического процесса в старую и в новую эпоху не может быть и речи.

Именно буржуазия, – например, в Германии, да и в Англии тоже – старается совершить такой подмен, какой совершен А. Потресовым, подмен империалистической эпохи эпохой буржуазно-прогрессивных, национально-освободительных и демократически-освободительных движений. А. Потресов некритически плетется за буржуазией. И это тем более непростительно, что сам А. Потресов в им же самим взятом примере должен был признать и указать, какого рода соображениями руководились Маркс, Энгельс и Лассаль в эпоху, давно миновавшую [17].

Во-1-х, это были соображения о национальном движении (Германии и Италии), о том, чтобы оно развилось через головы «представителей средневековья»; во-2-х, соображения о «центральном зле» реакционных монархий (австрийской, наполеоновской и т. д.) в европейском концерте.

Это соображения совершенно ясные и бесспорные. Марксисты никогда не отрицали прогрессивности буржуазно-национальных освободительных движений против феодально-абсолютистских сил. А. Потресов не может не знать, что ничего подобного в центральных, т. е. главнейших, важнейших конфликтных государствах нашей эпохи нет и быть не могло. Тогда были и в Италии, и в Германии десятилетиями тянувшиеся народные движения национально-освободительного типа. Тогда не западная буржуазия поддерживала своими финансами известные остальные государственные величины, а, наоборот, эти величины были действительно «центральным злом». А. Потресов не может не знать, – он сам это в той же статье признает, что в нашу эпоху «центральным злом» ни единая из остальных государственных величин не является и быть не может.

Буржуазия (например, германская, хотя вовсе не одна только она) из корыстных целей подогревает идеологию национальных движений, стараясь перенести ее в эпоху империализма, т. е. совсем в иную эпоху. За буржуазией плетутся, как и всегда, оппортунисты, покидая точку зрения современной демократии, переходя на точку зрения старой (буржуазной) демократии. Именно в этом основной грех всех статей и всей позиции, всей линии А. Потресова и его ликвидаторских единомышленников. Маркс и Энгельс в эпоху старой (буржуазной) демократии решали вопрос о том, успех какой буржуазии желательнее, заботясь о развитии либерально-скромного движения в демократически-бурное. А. Потресов в эпоху современной (не буржуазной) демократии проповедует буржуазный национал-либерализм, когда ни в Англии, ни в Германии, ни во Франции о буржуазно-прогрессивных движениях, ни либерально-скромных, ни демократически-бурных, не может быть и речи. Маркс и Энгельс от своей эпохи, от эпохи буржуазно-национальных прогрессивных движений, шли вперед, толкая эти движения дальше, заботясь, чтобы они развивались «через головы» представителей средневековья.

А. Потресов, как и все социал-шовинисты, от своей эпохи современной демократии пятится назад, перескакивая на давно отжившую, мертвую и потому внутренне-лживую точку зрения старой (буржуазной) демократии.

Поэтому величайшей путаницей и величайшим реакционным призывом является следующий призыв А. Потресова к демократии.

«…Иди не назад, а вперед. Не к индивидуализму, а к международному сознанию во всей его целостности и во всей его силе. Вперед, т. е. в известном смысле и назад: назад к Энгельсу, Марксу, Лассалю, к их методу оценки международных конфликтов; к их включению и международного действия государств в общий круг демократического использования».