Константин Вершинин - Четвертая воздушная

В установленные командованием сроки на плацдарме Керченского полуострова мы сосредоточили следующие материальные средства: авиабензина различных марок - 70 тонн; авиамасел - 3253 килограмма; авиабомб - более 25 тысяч штук; снарядов для авиапушек - 97 100; патронов разного калибра - 40900; реактивных снарядов - 806. Кроме того, перебросили 36 вагонов различного авиа-ционно-технического имущества и 100 тонн продовольствия. К этому же времени на Керченский полуостров переправили до двух тысяч человек личного состава обслуживающих частей и технику, необходимую для обеспечения боевой работы авиации.

В первых числах апреля 1944 года перед фронтом Отдельной Приморской армии на Керченском полуострове действовал 5-й армейский корпус в составе до двух немецких, двух румынских (горнострелковой и кавалерийской) дивизий, учебного пехотного полка и свыше десяти отдельных батальонов. В главной оборонительной полосе указанная группировка занимала три линии траншей и десять опорных пунктов.

Опасаясь, что румынские войска окажутся недостаточно стойкими, немецкое командование отвело их с первой линии обороны на вторую и в центр Крыма. Одновременно гитлеровцы, соблюдая меры маскировки, провели мероприятия, свидетельствующие о подготовке к эвакуации. С позиций снимались тяжелые средства вооружения и отправлялись к портам южного побережья. Вывозились материальные ценности. Отправлялся в тыл "лишний" старший офицерский состав: из Симферополя - самолетами, из Севастополя - морем. Солдаты и офицеры, состоявшие на службе в керченской группировке, после отпуска оставались в тылу. Вывозились административные учреждения, часть личного состава гестапо, разведывательные органы. Проводились минирование и подготовка к взрыву крупных зданий и промышленных предприятий.

Численность самолетов противника не превышала 300. Мы имели 538 боевых машин: 146 бомбардировщиков, 236 истребителей, 21 разведчик и 136 штурмовиков. Кроме того, 4-й воздушной армии была оперативно подчинена группа ВВС Черноморского флота в составе 32 штурмовиков и 32 истребителей. Если же учесть и 8-ю воздушную армию, с которой нам предстояло взаимодействовать (157 бомбардировщиков, 209 штурмовиков, 282 истребителя, 14 разведчиков), то общее превосходство нашей авиации было более чем четырехкратным.

Из этого соотношения сил видно, что военно-воздушные силы противника не могли оказать серьезного сопротивления нашей авиации, тем более что гитлеровцы, по данным разведки, имели весьма ограниченные запасы горючего и боеприпасов. Нисколько опережая события, замечу, что с первого дня операции противник вынужден был бросить всю авиацию на главное направление наступления войск 4-го Украинского фронта, поэтому боевые действия 4-й воздушной армии на протяжении всего периода авиационного преследования, до выхода войск Отдельной Приморской армии к Севастопольскому укрепленному району, проходили в обстановке абсолютного господства наших ВВС. Только в районе Севастополя мы встретили активное противодействие вражеской истребительной авиации.

Наши воздушные разведчики выявили, что ПВО противника на Керченском полуострове имеет около 30 батарей малокалиберной зенитной артиллерии, 32 среднего калибра и свыше 20 прожекторов. В последних числах марта наблюдалось значительное ослабление зенитного огня. Вполне очевидно, что немецко-фашистское командование оттянуло часть этих средств на помощь своим войскам, воюющим на юге Украины.

Замысел операции состоял в том, чтобы одновременным наступлением 4-го Украинского фронта из северной части Крыма и Отдельной Приморской армии с восточной части Керченского полуострова в общем направлении Симферополь, Севастополь разгромить вражескую группировку, не допустить ее эвакуации. Главный удар наносили войска 51-й армии и 19-го танкового корпуса с плацдарма южнее Сиваша. Армия генерала Петрова, решая вспомогательную задачу, должна была прорвать оборону противника, разобщить его группировку и уничтожить ее по частям, не допуская к портам Крыма.

4-й воздушной армии были поставлены следующие задачи: нанести мощный бомбовый удар по вражеским штабам и командным пунктам, подавить огонь неприятельской артиллерии, не допустить подхода резервов гитлеровцев, срывать их контратаки, прикрыть с воздуха боевые порядки своих войск.

На этот раз мы решили не проводить авиационной подготовки, а авиационную поддержку осуществить двумя последовательными массированными налетами бомбардировщиков и штурмовиков. Был разработан подробный план, предусматривавший время вылета самолетов, состав групп, объекты для нанесения ударов.

Операции предшествовала тщательная разведка, которую вели летчики 536-го отдельного разведывательного авиаполка, 229-й, 329-й истребительных и 132-й ночной бомбардировочный авиадивизий. Нам удалось полностью выявить состояние оборонительных рубежей противника на керченском направлении, вскрыть интенсивность и характер движения на его коммуникациях вплоть до Севастополя, аэродромную сеть. 31 марта и 1 апреля была завершена фотосъемка основного рубежа обороны, 8 апреля - последняя фотосъемка запасных Ак-Монайских позиций. Она выполнялась летчиками 366-го отдельного разведывательного авиаполка. Размножив фотосхемы, штаб 4-й воздушной армии снабдил ими всех командиров авиационных и стрелковых частей.

К концу дня 10 апреля войска Отдельной Приморской армии заняли исходное положение и ожидали приказа на наступление. Однако когда наступило время "Ч", оказалось, что противник уже начал покидать первые траншеи оборонительной полосы. Подвижные группы наших воинов настигали врага уже на марше.

- Какая досада, - склонившись над тщательно разработанным планом использования авиации, произнес начальник штаба генерал А. З. Устинов.

Его недовольство можно было понять: теперь работу частей надо начинать не с нанесения массированных ударов, как это было предусмотрено планом, а с преследования и уничтожения отступающих колонн врага.

- А ведь могло быть все иначе, - снова произнес Александр Захарович.

- Не только могло, но и должно было начаться все по-другому, - согласился я с начальником штаба.

Он молча кивнул головой.

Дело в том, что еще во второй половине дня наши воздушные разведчики заметили интенсивное движение транспорта по дорогам от Керчи на запад, взрывы и пожары в самом городе и прилегающих к нему населенных пунктах. О явных признаках отхода гитлеровцев я доложил Военному совету Отдельной Приморской армии. Но генерал А. И. Еременко, новый командующий, заменивший на этом посту Ивана Ефимовича Петрова, усомнился в данных разведки.

- Проверить еще раз, - приказал он.