Владимир Броневский - Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год

4 июля сильный отряд французских войск появился на границе Кастель-Ново. Командор, незадолго пред сим прибывший из Брацо с войсками, тотчас поставил два корабля и корвет для защиты крепости, и неприятель, ничего не предпринимая, постепенно отступил. Сим кончились военные действия. 14 июля генерал Лористон из Рагузы известил о заключенном в Тильзите мире. 23– го числа фельдъегерь вместе с французским курьером привез высочайшее повеление сдать провинцию Боко ди Катаро французскому начальству, а войска немедленно перевесть в Венецианскую область, где в Тревизе или Падуе имеют оставаться до сделания условия с венским двором о доставлении им прохода чрез австрийские владения для соединения с армией генерала Михельсона, стоявшей в Молдавии. Вследствие сего тотчас по прибытии генерала Лористона с войсками Кастель-Ново сдана 29 июня; войска наши в окрестностях стали лагерем; 31-го сданы были все прочие крепости. 1 августа часть войск посажена была на корабли и транспорты. Медленность в приеме крепостей и затруднения в найме частных судов, видимое желание французского начальства удержать войска наши, сколько можно долее, при всей деятельности командора не прежде могли быть приведены к окончанию, как 14 августа, которого числа эскадра и войска отправились в Венецию. По особому договору войска наши во все время пребывания их в Италии долженствовали быть на содержании французского правительства, наши магазейны, артиллерия и другие запасы в крепостях катарских сданы по описи с оценкой их. В числе статей, до сдачи Катаро касающихся, утвержденных командором, полковником Книпером, статским советником Санковским и генералом Лористоном, греческой вере обещано свободное отправление без всякого стеснения, также дано слово не преследовать за политические мнения тех, кои были преданы России. По особому отношению г. Санковского черногорцам, как подданным российским, обещано всякое покровительство в их торговых сношениях с Катаро на тех же правах, какими они пользовались при венецианском и австрийском правительстве.

Противные ветры задержали плавание эскадры и причинили многие повреждения на транспортных судах. Для исправления, равно и для налития водой, в коей по малоимению на наемных судах бочек были настоятельная нужда, командор, отправив бриг «Летун» для привозу из Венеции лоцманов, остановился 23 августа у города Пирано , что в Истрии; куда вскоре прибыл английский фрегат «Юнити», начальник которого, капитан Кемпель, объявил, что он, блокируя Венецию, хотя и бессилен, но не иначе эскадре нашей войти в оную позволит, как только принужден к тому будет насильственной мерой, каковой поступок будет оскорбителен его двору. Командор Баратынский, соображая сие объявление с волей Его Императорского Величества, чтобы при доставлении войск в Венецию, до получения новых наставлений, «отнюдь ни в каком случае не действовать противу Его Величества Короля Великобританского», не желая следовать только собственной мысли, пригласил на совет полковника Книпера и всех начальников военных судов и предложил им рассмотреть объявление английского капитана. По общему и согласному заключению военного совета признано, что в сих обстоятельствах насильный вход в Венецию может быть поводом к разрыву с Англией, почему командор Баратынский, перешед с эскадрой в Триест, отправил курьера в Вену к полномочному министру князю Александру Борисовичу Куракину, дабы испросить его разрешения, как поступить в столь затруднительном обстоятельстве. Чрез семь дней курьер возвратился с разрешением министра, чтобы, несмотря ни на какие английские суда, идти в Венецию и наискорее исполнить волю Его Императорского Величества. 9 сентября, получив удобный ветер, эскадра прибыла ко входу в Венецию и по мелководью в 10 милях от оной стала на якорь. Неблагонадежные транспорты с фрегатом «Автроилем» вошли внутрь Венеции и оставлены там для починки. По небольшому числу гребных судов, присланных от французского правительства, войска перевозили трое суток. После того командор, в ожидании прибытия оставленных в Венеции судов, перешел к Пирамо, где на другой день получил на бриге «Бонасорт» повеление главнокомандующего немедленно следовать в Корфу. Вследствие сего, для предосторожности от англичан и сопровождения транспортов из Венеции в Корфу, оставлен фрегат «Легкий», а эскадра, состоящая из трех кораблей и брига, 16 сентября вступила под паруса и 19-го числа благополучно прибыла в Корфу. Командор уже не застал главнокомандующего в Корфе, а нашел повеление немедленно следовать в Балтийское море, ни под каким видом не заходить в английские порты, в случае же крайней нужды укрываться во французские и другие союзные нам гавани. Если же не успеет достигнуть Копенгагена, то остановиться зимовать в одном из норвежских портов. Корабли командора не могли в короткое время исправить важных повреждений, почему корабли «Седель-Бахр», «Уриил», фрегаты «Легкий» и «Автроил» должны были после отправиться под начальством капитана 1-го ранга Белли, а остальные два корабля Балтийской эскадры, «Петр» и «Москва», оставили Корфу 2 октября. Проходя

Мессину, командующий в оной расположенными английскими войсками генерал Мур [92] прислал офицера предуведомить командора Баратынского, чтобы он ни под каким видом не заходил в Мессину. Командор, не имея никакой надобности останавливаться в сем месте, поручил английскому офицеру сказать генералу Муру, что если б пожелал он войти в Мессину, то, конечно, не спросил бы на то позволения английского генерала. 9 октября между Сицилией и Сардинией жестокий противный ветер в продолжение десяти дней принудил командора держаться под нижними парусами, наконец, при великой мрачности сделался шторм, в обоих кораблях открылась течь, несколько бимсов треснуло, а мачты, уже с давнего времени поврежденные, оказались ненадежными, и командор имел ту же участь, какую и главная эскадра в Атлантическом океане, и против воли принужден был спуститься в ближайший дружеский порт. 17 октября прибыв в порт Феррайо (на острове Эльбе), командор по осмотре кораблей нашел весьма важные повреждения, с коими невозможно было пуститься в дальнее плавание, почему и решился зимовать в порте Феррайо. Ливорнский генеральный консул Каламан с крайним прилежанием успешно снабдил корабли провизией. Ласковое обращение и усердные пособия начальствовавшего на острове генерала Дерутта, пребывание на Эльбе соделало приятным. В декабре месяце командор Баратынский получил повеление сдать команду старшему по себе капитану и вскоре после возвратился чрез Италию и Австрию в Санкт-Петербург.

Главнокомандующий пред отбытием в Архипелаг поручил защищение Ионической республики Военному Совету, составленному из трех следующих особ: командующий сухопутными войсками генерал-майор Назимов; начальствующий эскадрой, состоящей из 2 кораблей и 9 мелких судов, капитан 1-го ранга Лелли и уполномоченный министр при Ионической республике действительный стат. советник граф Моцениго. По определениям сего Совета производились все действия. Али-паша вскоре по отправлении адмирала из Корфы собрал 10 000 войска, вооружил шесть судов, кои вместе с двумя французскими корсарами угрожали нападением на крепости Санто-Мавра и Паргу , почему к устью залива Превезского, где стояла флотилия Али-паши, отправлены были две корветы и шхуна, в Паргу перевезена рота албанцев и послан тендер для защищения ее с моря; к прочим Ионическим островам временно посылались для крейсерства корсары и малые военные суда, которые, наблюдая весь албанский берег и сохраняя сообщение между островов, лишили Али-пашу возможности что-либо предпринять против республики, даже не мог он воспрепятствовать подвозу съестных припасов к Корфу. Со стороны Италии не было опасности; ибо во всей Пули одни жители занимали караулы. Капитан 1-го ранга Белли, крейсировавший у Отранто, не нашел во всей той стороне и одной вооруженной лодки. По полученным вновь сведениям, что Али-паша в Лепантском заливе снова собрал 20 судов и 8000 войска, вероятно, для нападения на Зант или Санта-Мавра, капитан 1-го ранга Белли с кораблем «Азией» и фрегатом «Легким» был отправлен туда для истребления сих судов. Капитан Белли 5 мая заходил в Зант и, взяв оттуда небольшой корсар «Ахилл», прибыл к Патрасу 9-го числа; как корабль по мелководью не мог подойти довольно близко, то фрегат и корсар, подошед к крепости, стали на якорь, открыли огонь и перестреливались до вечера, с нашей стороны весьма исправно, а неприятель отпаливался очень слабо. 12 мая турки поставили против наших судов три большие орудия, но капитан фрегата «Легкого» Повалишин, снявшись с якоря, сбил ее с видимым вредом. В заливе не было никаких вооруженных судов, кроме одного французского корсара и трех полак, на которых нагружен был экипаж Али-паши для перевозу, вероятно, в какое-нибудь ближнее место; оные суда стояли в узком заливе, укрепленном с обеих сторон батареями; напасть на них можно было только гребными судами, и то с крайней опасностью; ибо неприятель, по выгодному положению будучи совершенно защищен, с обоих высоких мысов мог бы перебить людей ружейными пулями. По сим причинам капитан Белли фрегат «Легкий» отослал в Корфу, прося вместо оного прислать мелких судов; но как оных не можно было собрать вскоре из разных мест, то капитан Белли, увидев, что неприятель разоружил сии 4 судна и не имеет намерения вредить нам, получа повеление, возвратился в Корфу. С сего времени до получения известия о Тильзитском мире, Али-паша, боясь нашего нападения, не думал более о предприятиях, даже не беспокоил крепость Паргу, которая одна из принадлежащих республике находится на албанском берегу и в его владении.