Александр Чичерин - Дневник 1812–1814 годов. Дневник 1812–1813 годов (сборник)

15 июня. Воскресенье.

Я был в Петерсвальде с визитом у графа Аракчеева, который сообщил мне, что 19-го он едет в Варшаву. Передал мне письма из Петербурга. Меня очень огорчил отъезд графа, так как, вероятно, в его отсутствие прекратится доставка моей корреспонденции.

16 июня. Понедельник.

В 6 часов вечера сегодня произвели учение. Все жители Ланген-Белау высыпали смотреть.

18 июня. Среда.

Большой смотр. Войска выстроились в две линии в огромной равнине между Петерсвальде и Ланген-Белау. Была только пехота: две пехотные дивизии русской императорской гвардии и 4 батальона прусской королевской гвардии. Король прусский и принцы прибыли к 10 часам утра. За ними, на небольшом расстоянии, следовали принцессы прусского королевского дома (русская государыня Александра Федоровна, тогда еще принцесса Шарлотта, была в том числе) [179]со всеми придворными дамами в великолепных колясках.

Проследовав за государем по обеим линиям, обе коляски остановились в стороне около монархов, и войска прошли скорым шагом. Во время смотра я командовал 1-м батальоном нашего полка.

19 июня. Четверг.

1-й батальон произвел учение в присутствии государя и затем заступил в караулы. Я был начальником караулов в Петерсвальде 24 часа. После парада я отправился к графу Аракчееву, но не застал его, так как он выехал в дорогу еще в 5 часов утра.

Король прусский со всей семьей обедал у государя, который был донельзя любезен. Он проводил принцесс к экипажу. После отъезда государь задержал у себя музыкантов нашего полка и занялся с ними изучением австрийского марша по нотам, которые он достал в своей поездке в Богемию; цель этой поездки имела политическое значение. У этого человека очень странный характер: самые серьезные дела не могли отвлечь его от страсти увлекаться самыми пустяками.

20 июня. Пятница.

Выйдя, чтобы идти на парад, государь приказал прекратить барабанный бой и очень милостиво говорил с некоторыми солдатами и со мной. Он был в очень хорошем расположении духа.

По смене караула я возвратился в Ланген-Белау. Новый генерал и старый наш сослуживец барон Дибич [180]приехал нас навестить. Быстрое повышение по службе и успехи нисколько не изменили его, он с нами обращался также сердечно и радушно, как будто он еще состоял у нас маленьким офицером.

Дибич, сын старшего адъютанта Фридриха Великого, призван в Россию императором Павлом [181]и в первые годы царствования императора Александра принят прапорщиком в Семеновский полк. Он был уже поручиком, когда я поступил в полк. Генерал Депрерадович [182]не хотел назначать его в караул на Каменный остров, так как он был очень некрасив. Тогда Дибич обратился ко мне как батальонному адъютанту, а я его отвел к генералу Депрерадовичу, которого он, так сказать, заставил отменить свое распоряжение. В Гутештаде [183]он указал великому князю на позицию, которую советовал занять для батареи. Совету его последовали, получился хороший результат, за что Дибич награжден был орденом Св. Георгия 4-й степени. В 1806 году он зачислен в свиту его величества, так назывался тогда Главный штаб по квартирмейстерской части [184]в чине подполковника. Он служил с замечательным рвением в штабе графа Витгенштейна в 1812 году. Всем также известны подвиги его, приведшие к Адрианопольскому миру. [185]

21 июня. Суббота.

Мы, т. е. Храповицкий и я, пообедали рано, чтобы иметь возможность съездить в Франкенштейн, маленький городок по дороге между Нимштшем и Варте. Дорога от Ланген-Белау до Франкенштейна проходит горами. Направо видна крепость Зильберберг, выстроенная на трех очень крутых возвышенностях.

Франкенштейн так же велик, как и Швейдниц. Впрочем, все немецкие города очень схожи между собой. Обыкновенно имеется большая квадратная площадь в центре, прорезываемая в самой середине главной улицей, а остальные упираются в углы площади. Городская ратуша и церковь воздвигнуты посреди, а остальной город прорезан еще поперечными улицами, количество которых зависит от величины города. Дома двух– и трехэтажные, но настолько узки, что редко попадаются больше трех-четырех окон по фасаду. Города Дрезден, Бауцен, Герлиц и прочие не входят в счет описываемых мною, но они вполне подходят к Франкенштейну. Едва въезжаешь в маленький немецкий город, как вас осаждает толпа полунагих мальчишек, предлагающих вам свои услуги: берут ваших лошадей, исполняют ваши поручения, проводят вас в трактир и целуют вам руки, когда вы им дадите несколько мелких монет. Мы испытали все это во Франкенштейне и расположились в трактире «Черный Орел». Пребывание наше здесь было непродолжительное. Поводом нашей поездки были любопытство и нетерпящая необходимость купить сапоги, славящиеся здесь на всю окрестность. Исполнив здесь все, что нужно было, мы тотчас пустились в обратный путь в Ланген-Белау, куда прибыли к 8 часам вечера.

22 июня. Воскресенье.

Государь приказал собрать в Петерсвальде всех детей полковых священников, чтобы они пели в церкви. После обедни он приказал раздать по серебряному рублю каждому, что очень не понравилось начальнику императорской квартиры, который открыто говорил, что скоро государь останется без гроша.

Брат мой Николай тоже был в Петерсвальде, я его взял с собой обедать в Ланген-Белау. Вечером состоялся довольно комический концерт.

23 июня. Понедельник.

Я провел день у моих двоюродных братьев, квартировавших в Шлаупитце, за Рейхенбахом и в двух милях от нас. На обратном пути дождь меня сильно измочил.

25 июня. Среда.

Мы отправились большой компанией в Гнаденфрей, колонию гернгутеров, в нескольких милях от Ланген-Белау и Рейхенбаха. Первым делом по прибытии туда была забота о помещении наших лошадей и о заказе обеда в трактире. Пока готовили обед, мы имели достаточно времени для осмотра городка, и вот мои наблюдения. Гнаденфрей совершенно похож на Гнаденберг, о котором я уже говорил 4 и 5 апреля этого года. Его население исключительно фабричное. Есть здесь всевозможные материи и даже сукна. Церковь без всяких украшений и даже нет распятия. Хоры и орган – все ее украшение. В Гнаденфрее два воспитательных дома – один для мальчиков, другой для девочек: они очень хороши и содержатся очень тщательно. Преподают французский язык; молодые люди изучают разные рукоделия и ремесла, подходящие их возрасту; изделия их продаются в пользу воспитательных домов.

26 июня. Четверг.

Я обедал в Литовском полку в Шейферсдорфе, находящемся в расстоянии одной мили к северу от Рейхенбаха.

27 июня. Пятница.

Многие наши офицеры отправились в Франкенштейн: меньшой Чаадаев [186]и я в бричке, а остальные верхом. Мой попутчик обратил мое внимание на одну вещь, ускользнувшую от меня при моем первом посещении Франкенштейна. Он обнесен стеной с амбразурами, из которых одна квадратная вышиной в 12–15 саженей и наклонена от самого основания, так что одна сторона образует острый, а другая тупой угол.