Иван Вишняков - На крутых виражах

Желающих оказалось много, несмотря на то что лежать в фюзеляже истребителя, за бронеспинкой, было неудобно и небезопасно. Не исключалось, что на маршруте придется драться с вражескими истребителями.

Первым вылетал командир полка, за ним в порядке очередности все три эскадрильи с интервалом 30-40 минут. Алексей Нестеренко взял с собой техника П. С. Самусенко, я - моториста Мишу Вишнякова.

Судьба этого паренька была весьма интересна. Ранее он жил в деревне Рогачево, под Москвой. В 1941 году немцы сожгли эту деревню. Мать Миши с двумя меньшими детьми пешком дошла до города Данкова и там обосновалась у родственников. Миша потерял мать, но знал, что его дед и бабушка живут в Москве. Добрался до столицы и разыскал их. Они устроили подростка на работу. Ему было тогда 15 лет.

В феврале 1943 года командование полка разрешило мне кратковременный отпуск с выездом в Москву. Там-то я и встретил племянника - невысокого худощавого паренька. Миша упросил меня взять его в полк.

- Я стану мотористом или оружейником, - заявил он.

"А почему бы и не взять? - подумал я. - Будет сыном полка. Разве мало таких примеров!"

Из Москвы поездом мы прибыли на аэродром Елец. О Мише я доложил командиру полка.

- Хорошо, - сказал Орляхин, - зачисляю его в вашу эскадрилью, будет у вас родственный экипаж.

Поставили Мишу на довольствие, подобрали обмундирование, прикрепили к нему наставников. Помогали ему инженер эскадрильи В. В. Смогловский, техник звена В. П.Дымченко и другие специалисты. Он оказался способным учеником. Вскоре освоил обязанности моториста и успешно сдал зачеты инженеру части Н. И. Кириллову.

...Итак, первой на новое место вылетела моя эскадрилья. Звено Ишанова прикрывало нашу головную четверку самолетов. На подходе к новому аэродрому командир полка, находившийся уже в Сельце, предупредил по радио летчиков, чтобы они были особенно внимательными. Дело в том, что десять - пятнадцать минут тому назад над Сельцом бреющим полетом пронеслись два вражеских истребителя Ме-109.

- Вас понял, - ответил я Орляхину.

На высоте 1700 метров висела сплошная облачность, и нам пришлось немного снизиться. И вдруг снова слышу голос командира полка:

- Ниже вас шестерка ФВ-190. Доверните вправо и атакуйте противника!

Не забывая о том, что в моей машине сидит моторист, а с Нестеренко летит техник, я приказал атаковать "фоккеров". Ишанов, как условились раньше, прикрывал нас. Противник ушел из-под удара. Мы повторили атаку. И снова враг ушел. Надо бы завязать схватку на вертикальном маневре, но сделать это мы не могли: опасались за жизнь Самусенко и Миши Вишнякова.

- Почему вяло ведете бой? - спросил меня по радио подполковник Орляхин.

Пришлось ответить:

- Доложу на земле!

Конечно, я мог приказать звену Н. А. Ишанова преследовать противника, но не было гарантии, что где-нибудь неподалеку не патрулирует еще большая группа немецких истребителей. А это грозило серьезными последствиями.

Приземлились мы благополучно. Вторая и третья эскадрильи тоже перелетели без происшествий. Между прочим, следуя нашему примеру, они также доставили в Сельце по два техника. Командир полка остался доволен такой инициативой и понял, почему мы не очень энергично вели воздушный бой.

* * *

В августе 1943 года к нам прибыл новый заместитель командира полка по политчасти майор Ф. А. Кибаль. Это был стройный, подтянутый офицер. Федор Андреевич увлекался прыжками с парашютом. Он всегда был среди людей. После беседы с ним каждый чувствовал себя бодрее и даже сильнее. Он прекрасно пел, танцевал, не прочь был сплясать русскую "барыню".

Кибаль хорошо знал политическую работу и умело строил ее в полку. Не было такого полезного начинания, которое бы он не поддержал, такого недостатка, который бы он не помог устранить. В боевую деятельность летчиков вникал глубоко, не обходил заботой и обслуживающий состав.

Много внимания замполит уделял нам, командирам эскадрилий. Он был настоящим наставником в вопросах воспитания личного состава, учил, как надо работать с людьми в период напряженных боев и в период затишья.

Помнится, Федор Андреевич первым прочитал в газете Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении группе офицеров звания Героя Советского Союза. Вместе с другими авиаторами этой высокой награды был удостоен и штурман нашего полка Александр Григорьевич Шевцов. Замполит, летчики, все однополчане горячо поздравляли Александра Григорьевича, желали ему новых боевых успехов.

Получать награду Шевцов поехал в Москву. Остановился он у моих родителей. Как старый знакомый рассказал им о делах на фронте и о том, как мы вели бои на Курской дуге, сражались за Орел и Брянск. Подробно поведал обо мне и Мише Вишнякове.

В назначенный день Александр Григорьевич направился в Кремль. С волнением входил он в Георгиевский зал. Осмотрелся и сел рядом с женщиной средних лет. Лицо ее показалось ему знакомым. "Где я видел ее, кто она?" думал Шевцов, перебирая в памяти свои догадки.

- Товарищ Кошевая! - послышался голос в зале, и женщина, сидевшая рядом с Шевцовым, поднялась.

Это была мать Олега, имя которого носила первая эскадрилья 171-го истребительного авиационного полка. Елене Николаевне вручили орден Отечественной войны и грамоту о присвоении ее сыну звания Героя Советского Союза.

Раздался голос в зале: "Майор Шевцов!" Александр Григорьевич подошел к столу. Ему тоже вручили награду, тепло поздравили со званием Героя Советского Союза.

Шевцов разговорился с Еленой Николаевной об Олеге. Она рассказала ему то, что его интересовало, и, умолкнув, задумалась.

- А знаете, Елена Николаевна, - сказал майор, - на фюзеляже моего самолета написано: "За Олега Кошевого!" И еще на десяти самолетах в нашем полку написаны эти слова.

Мать Олега взволнованно смотрела на Шевцова. Затем она проговорила:

- Имя моего сына? Неужели?

- Да, Елена Николаевна. Летчики эскадрильи, которой командует капитан Вишняков, поклялись отомстить фашистам за молодых героев Краснодона, за вашего сына Олега. Я часто вместе с ними летаю на боевые задания. Если бы вы, Елена Николаевна, смогли посмотреть на этих комсомольцев! Несмотря на молодые годы, они отлично дерутся с врагом. Соколы ребята!

Майор подробно рассказал о наших летчиках, о том, как они гордятся наименованием своей эскадрильи.

- Имя вашего сына-героя мы не опозорим, Елена Николаевна, - заверил Шевцов.

Мать Олега Кошевого была взволнована рассказом фронтовика. Она поблагодарила Шевцова за добрые вести. Расстались они как родные.

На прощание Шевцов сказал:

- Вот наш адрес. Если у вас будет свободное время, напишите комсомольцам свое материнское слово.

Не прошло и нескольких дней, как я, командир эскадрильи имени Олега Кошевого, получил от Елены Николаевны письмо. Впоследствии его опубликовала газета "На страже Родины". Вот оно: