Василий Вишняков - Танк, обогнавший время

Издание:Ради жизни на земле. - М.: ДОСААФ, 1986.

OCR:Андрей Мятишкин (amyatishkin@mail.ru)

Правка:Polarnik

Дополнительная обработка:Hoaxer (hoaxer@mail.ru)

Ради жизни на земле: Сборник / Сост. Г. П. Солоницын . - М.: ДОСААФ, 1986. - 525 с. Тираж 100000 экз.

О книге:Всем хорошо было известно, что стальные машины шли на фронт с заводов седого Урала. Но мало кто знал, что тридцатьчетверка родилась еще в предвоенные годы далеко от Урала на одном из заводов юга страны. И создана она была группой молодых талантливых конструкторов под руководством замечательного энтузиаста советского танкостроения Михаила Ильича Кошкина…Должен признаться - этот давний интерес к личности творца легендарной тридцатьчетверки и побудил заняться, как только это стало возможным, сбором материалов о Кошкине. И еще в 1965 году в одном из военных журналов появилась (смею думать, первая в нашей печати) публикация «Главный конструктор тридцатьчетверки» с его портретом. (Автор)

…Август 1944 года. В прифронтовую польскую деревню Оглендув под усиленной охраной эсэсовцев прибыла новая секретная техника гитлеровцев - сорок «королевских тигров». Их планировалось использовать для ликвидации сандомирского плацдарма советских войск.

И вот первое боевое испытание. Три стальные громадины двинулись в сторону советских позиций. За рычагами головного танка - прибывший из Берлина один из конструкторов этих машин, представитель небезызвестной фирмы доктора Порше. Он пожелал лично посмотреть, как непоражаемый чудо-танк будет «охотиться за русскими тридцатьчетверками».

Экипаж младшего лейтенанта Александра Оськина, посланный в разведку, обнаружил выводок из трех новых фашистских «зверей». Сначала Оськин хотел уйти, и его тридцатьчетверка зигзагами помчалась по полю, отстреливаясь и увертываясь от огня головного «тигра». Это ей удалось, но потом Оськин изменил решение. Как же уйти, не разведав, что это за новые машины, о которых он уже слышал в штабе? Лобовая броня, говорят, чуть ли не двести миллиметров! Но, может быть, есть уязвимые места? Значит, надо вступить в бой.

Тридцатьчетверка притаилась в прибрежном кустарнике. Неповоротливые фашистские танки гуськом поползли на бугор, головная машина уже прошла мимо. Первым выстрелом Оськин точно ударил в борт второго танка, поближе к корме, где должны быть двигатель и топливные баки. Громадный танк остановился и задымил. Огонь по второму «тигру» - туда же в борт, в уже нащупанное уязвимое место. Считанные секунды - и машина охвачена пламенем, горит! Тогда тридцатьчетверка Оськина, выскочив из засады и используя преимущества в маневренности и скорости, погналась за головным «тигром», уже скрывшимся за бугром.

С близкого расстояния выстрелами в корму тридцатьчетверка подожгла и этот танк. Конструктор «королевских тигров» погиб вместе со своим детищем. Об этом танкисты узнали от вылезшего из головного танка полуобгоревшего обер-ефрейтора, тотчас же поднявшего руки.

Младший лейтенант Александр Оськин за этот выдающийся подвиг был удостоен звания Героя Советского Союза. Так было доказано, что наша славная тридцатьчетверка в руках умелого и мужественного экипажа может успешно сражаться и против новейших фашистских «чудо-танков».

Легендарна судьба этой боевой машины, заслужившей на полях сражений признательность и любовь танкистов. Не раз случалось, что бывалый танкист после жестокого боя, поглаживая шершавой ладонью вмятины и царапины на броне своей машины, растроганно говорил:

В ласковом слове «уралочка» была, однако, неточность, вполне, впрочем, простительная и объяснимая. Всем хорошо было известно, что стальные машины шли на фронт с заводов седого Урала. Но мало кто знал, что тридцатьчетверка родилась еще в предвоенные годы далеко от Урала на одном из заводов юга страны. И создана она была группой молодых талантливых конструкторов под руководством замечательного энтузиаста советского танкостроения Михаила Ильича Кошкина.

Имя Кошкина автор впервые услышал уже после войны в стенах Академии бронетанковых войск. Оно было окружено ореолом таинственности, как имена лиц, о работе которых положено знать лишь немногим и расспрашивать не принято. В воображении Кошкин представился - что в общем-то понятно - маститым ученым с сединой в висках, вроде академических профессоров Бриллинга или Бернштейна, один вид которых на кафедре говорил об их непререкаемом авторитете в своей области науки. Иногда думалось, что он, вероятно, человек военный - полковник или моложавый генерал, худощавый и подтянутый, со снисходительным или с чуть насмешливым взглядом умных глаз, всегда невозмутимый и уверенный в себе, как некоторые наши преподаватели теории танков или военного искусства.

Должен признаться - этот давний интерес к личности творца легендарной тридцатьчетверки и побудил заняться, как только это стало возможным, сбором материалов о Кошкине. И еще в 1965 году в одном из военных журналов появилась (смею думать, первая в нашей печати) публикация «Главный конструктор тридцатьчетверки» с его портретом.

Действительность оказалась суровее предположений: Кошкина уже не было в живых; не профессор он и не генерал, а бывший рабочий и красноармеец, ставший партийным работником, а потом инженером, энтузиастом танкостроения, посвятившим себя делу, за которое боролся до последнего вздоха. Дело это - создание принципиально нового танка, в необходимость которого для Красной Армии в те времена далеко не все верили. Неясность некоторых обстоятельств и противоречивость оценок побудили к дальнейшей работе над темой.

Автору посчастливилось - иначе не скажешь - встречаться и беседовать с ближайшими помощниками М. И. Кошкина известными конструкторами А. А. Морозовым, Н. А. Кучеренко, М. И. Таршиновым. Ценные сведения и некоторые материалы получил он от видных деятелей советского танкостроения того времени И. А. Лебедева, Н. В. Барыкова, С. Н. Махонина. Много интересных подробностей дали беседы с первым водителем-испытателем Т-34 Н. Ф. Носиком, бывшими сотрудниками военной приемки и другими работниками завода, который в повести назван Особым.

Постепенно все ясней вырисовывался образ человека, жизнь и работа которого были настоящим подвигом; думалось, что таких людей, как М. И. Кошкин, мы забывать не вправе; память о них - наша гордость, бесценное духовное достояние народа.