Юлия Барановская - Все к лучшему

– Андрей, а вы часто бываете неправым?

– Да.

– А вы просите за это прощения? Признаете это?

– Никогда. Даже когда я бываю неправым, я не признаю этого.

За эти шесть лет в нашей жизни все-таки случалось разное, и тут у меня на многие вещи открылись глаза, я повернулась к Андрею:

– Ты бы раньше предупредил меня об этом, мне бы во многих моментах жизни было проще и не так больно, я бы понимала, что ты продолжаешь упорствовать от глупости.

Собственно, к клубу и фанатам это его неумение признавать ошибки и извиняться имело непосредственное отношение. Он продолжал упорствовать. Плюс, как и в последующих поступках Андрея, в этой ему не хватило ответственности. За счет чего ты известный игрок? Только потому, что миллионы людей включают телевизор и смотрят футбол. Если люди не будут смотреть, не будет рекламы, не будет спонсорских контрактов, не будет никаких зарплат. Все строится на том, что есть огромная аудитория болельщиков. Им нужно быть благодарным, перед ними нужно нести ответственность за свои слова. Нравится тебе это или нет. Я объясню на самом банальном примере. У меня есть Инстаграм. Что такое Инстаграм для звезд? Возможность зарабатывать деньги. Сейчас он превратился в это. Живи и в ус не дуй. Но я не заигрываю со своей аудиторией, так как прекрасно знаю, кто на меня подписан, примерно представляю контингент. Я считаю, что не могу поставить рекламу зубной пасты за 20 тысяч с частичками золота. «Тебе какая разница, Юль? Тебе подарят набор, просто выставишь фотку», – спрашивают меня. Я не пойду на это, потому что несу ответственность перед теми, кто на меня подписан, и я понимаю, что для этой аудитории 20 тысяч – очень большие деньги, на которые не хочу их «разводить». Я с ними честна, мне нельзя потом вспомнить подобного обмана. Почему я стала лицом Либридерм – потому что проверила качество, долго разговаривала с технологами, изучала.

Я знаю, что крем действительно работает и при этом у него прекрасная цена. Я всегда должна гордиться своей работой. Я несу ответственность перед людьми за все, что говорю.

Конечно, Андрею потом все аукнулось. Даже не в тот момент, когда ему пришлось вернуться в «Зенит», и его там не приняли ни игроки, ни фанаты. Он ушел, сжигая мосты после себя. Поступал так, как считал нужным, не обращая внимания на то, причиняет ли это кому-то неудобства.

Даже его агент Павел узнал о переходе в «Арсенал» постфактум. У Андрея была куча претензий к Паше, но я считаю, что если есть претензии, нужно озвучивать их, говорить с человеком. Если ты уходишь, должен об этом сообщить. Андрей же начал работать с Денисом Лахтером, не предупредив Пашу, за его спиной. Чуть позже оказалось, что Денис Андрея надул. Бумеранг вернулся, но Андрея это ничему не научило.

Сложное время – время дебатов с клубом по поводу перехода Андрея – началось сразу после Евро. После интервью конфликт был уже со всем внешним миром. Это было непростой период и для меня. Андрей был в позиции испуганного ребенка, который все психологически сваливал на меня месяцами. Он проецировал на меня все проблемы, и я поддерживала его каждую секунду, постоянно за него переживала. Убеждала не идти на конфликт. А уж когда на него ополчились фанаты и вся пресса, стала его отдушиной, постоянно успокаивая его, разговаривая с ним.

Вот только у меня самой от непрекращающегося стресса пропало молоко. Даже когда Андрей ушел от нас, а я осталась с младенцем на руках и двумя маленькими детьми – такого не было, а тут пропало.

Мои переживания за него наложились на тот стресс, что он проецировал на меня.

Ему казалось, что ему не дают самую вкусную конфету, которую он хочет. Разными путями ему пытались объяснить: может быть, не надо, может, диабет у тебя разовьется, может, аллергия, давай по чуть-чуть. Он не хотел слушать доводы, почему ему не надо или надо, но позже. Закусил удила, особенно после того интервью. В какой-то момент я поняла, что не могу больше это выдерживать. Мои внутренние резервы исчерпались. Я только отдаю – всю себя, все свой спокойствие, все свои силы. Двум детям и одному взрослому. Это решение – о переходе в другой клуб и в какой именно – Андрей должен был принять сам. Я точно это знала. Это могло и должно было быть только его выбором.

Довольно забавно когда мы познакомились, я абсолютно ничего не понимала в футболе. Да и потом была скорее наблюдателем, чем аналитиком. Кто, кому и какой сложности пас отдал, кто и что сделал – для меня потемки. Я рассказывала Андрею свои впечатления как зритель. Впрочем, сомневаюсь, что Андрею было интересно с кем-то обсуждать футбол, это должен был быть человек с таким же, как у него, нестандартным мышлением. Как же я тогда могла ему помогать? – спросите вы. Почему он всегда советовался со мной?

Все просто. Я была статистом для его монологов. Она разговаривал, а я просто слушала, иногда задавала вопросы – так мы вместе находили решение. Но сейчас это продолжалось бесконечно уже много месяцев. Надо было хотя бы сменить обстановку, хоть чуть-чуть выдохнуть.

Я всегда любила теннис, так что нашла благовидную причину сбежать из Питера – турнир в Австралии. Андрей как раз улетел на сборы с «Зенитом», а мы с Артемом и сестрой – в Мельбурн. Конечно, мы с мужем продолжали обсуждать все происходящее каждую ночь, но уже без нервозности, которую дополнительно создавали вокруг нас. Пока он был на сборах, агент отвез его на встречу во Францию с представителями «Арсенала». Как сейчас помню, я сидела на балконе, закинув ноги на решетку, и мы снова и снова возвращались к его трансферу. Я не спала почти двое суток, но даже так чувствовала себя лучше, чем в Питере. Может быть, и от того, что нас никто не знал и не узнавал. Однажды только встретились два мужика в очереди на аттракцион в одном из самых высоких зданий Мельбурна. Тот самый, где ты становишься в куб, который выезжает из стены на немыслимой высоте, гаснет свет, а когда включается, куб полностью прозрачный и ты висишь в нем над бездной. Так вот – в очереди на этот аттракцион мы услышали русскую речь. Они – «реальные пацаны» а-ля 90-е, – решили с нами поговорить, скучно ж: «Чего вы, девчонки, вообще с ребенком в Австралии делаете?» Я ответила, что мечтаю, чтобы мой сын стал теннисистом, вот и приехали на турнир. Один долго смотрел на Артема и вдруг выдал: «Вот ты дура. У тебя сын – копия Аршавина. Отдавай его в футбол, не прогадаешь, и тебе, глядишь, так же попрет».

В Питер я вернулась полностью перезаряженной. Иногда я думаю, почему я тогда выбрала именно Австралию? Можно было поехать в миллион мест. Теперь я знаю – океан. Море никогда не даст то, что дает океан. В Австралии вообще очень много живой природы, и интуитивно я выбрала место, куда с одной стороны можно поехать с ребенком, с другой – где можно черпать энергию, выдохнуть, перезагрузиться. Это самая мегапозитивная страна, в которой я когда-либо бывала. Там люди всегда улыбаются, они всегда в хорошем настроении. Я приехала туда выжатая как лимон, а вернулась с новыми силами. Готовая менять жизнь.