Джордж Стейн - Элитная гвардия фюрера. Организация, структура, цели и роль во Второй мировой войне. 1939—1945

Принятые для исправления положения меры оказались успешными лишь отчасти, однако уберегли движение добровольцев германских народов от полного уничтожения. После исправления наиболее серьезных злоупотреблений финские власти дали добро на отправку в бой 1180 человек финского добровольческого батальона в составе дивизии СС «Викинг» вплоть до июня 1943 года [276]. Но в других случаях вследствие неподобающего обращения с добровольцами нанесенный движению урон был непоправим. Согласно Бергеру, «беспардонная отставка [шведского офицера]… привела к тому, что перед нами закрылись двери ранее вполне дружественно настроенного по отношению к нам шведского офицерского корпуса», в результате чего провалилась «новая и многообещающая попытка рекрутирования добровольцев».

В любом случае движение легионов германских наций так никогда больше и не достигло первоначального пика. Уже давно число записавшихся добровольцами не пополняло потери легионов на фронтах. К концу 1942 года легионы стали неэффективны для боевого применения на русском фронте. Поэтому было принято решение переформировать их в более крупные подразделения.

Двигателем этого переформирования стала недавно сформированная панцергренадерская (моторизованная) дивизия СС «Нордланд» (11-я добровольческая моторизованная дивизия СС «Нордланд»), создание которой Гитлер санкционировал в конце 1942 года как часть первого значительного расширения ваффен-СС. 660 выживших военнослужащих фрайкора «Данмарк» стали ядром моторизованного полка «Данмарк»; 1700 военнослужащих легиона «Нидерланды» стали частью моторизованного полка «Недерланд» («Нидерланды»); и оставшиеся 600 человек легиона «Норвегия» послужили основой для моторизованного полка «Норге» («Норвегия»). Три полка «Нордланда» заполнили за счет перевода новобранцев (не легионеров) из «германских» стран из дивизии СС «Викинг» и большого числа коренных немцев. «Фландрию», эту «черную овцу» среди легионов, полностью расформировали, а ее личный состав заполнил бреши в ряде формирований ваффен-СС [277]. Таким образом, национальные легионы были объединены с германскими СС, и начался новый этап в мобилизации личного состава западноевропейских стран.

Значительное расширение ваффен-СС, имевшее место в течение последних двух лет войны, отразилось в росте [278]западноевропейских СС. Как это ни парадоксально, военные поражения немцев и растущая угроза вторжения союзных войск в Западную Европу работали в пользу набора СС в этом регионе. Те, кто на тот момент сотрудничали с немцами, оказались в крайне неприятном положении. Они боялись не только союзников, но и возмездия местных организаций движения Сопротивления, которые угрожали жизни наиболее активных коллаборационистов. Для многих из этих людей смутные реалии опасностей Восточного фронта представлялись куда менее ужасными, чем реальная угроза у себя дома. Опираясь на эти элементы, ваффен-СС удалось добиться значительного увеличения численности своих западноевропейских формирований.

До конца 1943 года полк «Недерланд» был выведен из состава дивизии СС «Нордланд» (к тому моменту ставшей немецко-скандинавским формированием) и преобразован в независимую бригаду. Восстановленному и расширенному фламандскому подразделению дали название добровольческой штурмовой бригады СС «Лангемарк». Одновременно французский добровольческий полк и легион «Валлония», находившиеся в подчинении вермахта, были переданы в ваффен-СС. Хотя ни одно из этих формирований по численности никогда не превышало бригады, войну они закончили номинальными дивизиями, названными соответственно – 23-я добровольческая моторизованная дивизия СС «Недерланд» («Нидерланды»), 27-я добровольческая пехотная дивизия СС «Лангемарк», 28-я добровольческая пехотная дивизия СС «Валлония», 33-я пехотная дивизия СС «Шарлемань» («Карл Великий» (французская № I) [279].

В отличие от восточноевропейских подразделений ваффен-СС западноевропейские, как правило, дрались хорошо; их боеспособность, кажется, возрастала по мере того, как немцам изменяла военная удача. Лишенные у себя на родине иного будущего, кроме суда за измену, они часто сражались с большей решимостью, чем сами немцы. И безусловно, в этом заключается один из парадоксов современной истории, что в окруженной немецкой столице среди последних защитников погребенного фюрера были датчане и норвежцы дивизии СС «Нордланд», боевая группа французских эсэсовцев из дивизии «Шарлемань» и батальон латышских эсэсовцев из 15-й пехотной (1-й латышской) дивизии СС [280].

В течение лета 1941 года вермахту удалось еще глубже проникнуть на территорию Советского Союза. К концу сентября были в основном выполнены стратегические цели, поставленные немецким Верховным командованием в начале кампании: блокирован Ленинград, взят Киев, в руках немцев была и Украина до самого Донбасса [281]. Группа армий «Центр» фон Бока готовилась совершить финальный бросок на Москву. Многим немцам (включая Гитлера) казалось, что, дескать, Россия в военном отношении повержена.

21 ноября 1941 года немецкие танки вошли в Ростов-на-Дону, открыв путь к богатому нефтью Кавказу. На центральном участке фронта была разгромлена последняя армейская группировка русских, и силы немцев сосредоточились полукругом всего в 30–50 километрах от Москвы. Но русский медведь продолжал жить. К своему изумлению, немцы столкнулись с растущим сопротивлением частей Красной армии, когда, казалось, участь армии и страны была решена. А к концу ноября установилась суровая русская зима.

В этот критический момент советское Верховное командование решило разыграть свою последнюю карту: так называемые сибирские войска Дальневосточного командования, в состав которых входили самые грозные части всей Красной армии. Получив от своих агентов из Токио (группы Зорге) сведения, подтверждавшие, что японцы намеревались нанести удар в южной части Тихого океана, а не на север – по Монголии и Сибири, советское Верховное главнокомандование в начале ноября приступило к переброске войск с Дальнего Востока на московский участок фронта. Хотя русские оставили на Востоке основной ударный кулак сибирских дивизий, 18 ноября немецкая 112-я пехотная дивизия «подверглась атаке сибирской дивизии, действовавшей в составе советской 10-й армии, а также танковой бригады, незадолго до этого прибывшей с Дальнего Востока и полностью укомплектованной танками Т-34… Один только грозный вид сибиряков в белых маскхалатах, вооруженных автоматами Томпсона и гранатами, восседавших на броне внушавших ужас машин Т-34, обратил немцев в бегство» [282].