Лев Лурье - Лаврентий Берия. Кровавый прагматик

Однако незадолго до этого Сталин начинает многоходовую тайную кампанию против Лаврентия Берии. Как это часто бывало у вождя, операция напоминала хватку удава, который медленно, но неумолимо сжимает смертельное кольцо.

Дипломат, историк Валентин Фалин рассказал нам:

Несколько раз Сталин прореживал свое окружение. Можно сказать, систематически. То одного, то другого, но Берия был самым дальновидным и умным человеком. Он вел себя гораздо осторожней и хитрее, чем большинство других. Поэтому он все время подсовывал Сталину информации, как готовится на него покушение, как принятые меры предотвращают всякого такого рода угрозы. И, в конце концов, Сталин впал в полную зависимость от такого рода сигналов. Берия умело очень играл на этих особенностях человека.

Я вам приведу такой эпизод. У нас в комитете информации работал с нами некий Баландин. После смерти Сталина ему было поручено организовать в Волынском, на Ближней даче Сталина, музей Сталина. Баландин, поскольку он работал у нас, приходил советоваться в комитет. Было все восстановлено, как при жизни Сталина, короткие занавески, чтобы видно было, стоит за занавесками человек или нет. Во всех спальнях диваны, поскольку Сталин каждый день спал на разных диванах. Бесконечные осветительные приборы, поскольку он спал только при включенном свете, и всякое прочее. Приехала делегация во главе с Хрущевым. Это уже было после казни Берии. Посмотрел это и сказал: «Любой нормальный человек, который придет в этот дом, подумает, если не скажет, нами 30 лет руководил сумасшедший. Никакого музея!»

Еще эпизод. Почему помимо забора, там три забора было, отделявших дачу от внешнего мира, появился еще один забор, который отделял окна Сталина и те комнаты Сталина уже прямо буквально в нескольких метрах от самого этого здания. Приехал фельдъегерь, привез какой-то пакет Сталину. Не открывали ему дверь, тогда он решил подойти к окну и посмотреть. Сталин встал, посмотрел тоже в окно. Смотрит – следы на снегу. Спрашивает, кто подходил? Охрана говорит – никто. «Следы видите? Кто подходил?» Тогда высказано было подозрение, что подходил фельдъегерь. «Провести МВД расследование, кто такой приезжал, почему подходил к окну» и так далее и доложить. Значит, МВД докладывает, что такой-то, значит, очень честный человек, бывший военный, войну провел всю, никаких к нему претензий нет. Ну, мы ему предлагаем вынести предупреждение, или выговор, отстранить от работы, чтобы никогда он больше на правительственные дачи не ездил. Сталин сказал: «Я, как и полагал, что МВД с заданием не справится. Поручите расследование этого вопроса МГБ». Провели, расстреляли. И устроили этот забор. Вы знаете, наверно, или слышали, что под конец жизни к Сталину его Светлана могла только по пропуску проходить. Ее визиты согласовывались, как и Василия, лично со Сталиным. Он дает согласие на то, чтобы они приехали или не дает.

Каковы могли быть причины неожиданной сталинской опалы Лаврентия Павловича? Павел Судоплатов выдвигал в своих знаменитых мемуарах неожиданное предположение о том, что неприязнь, вспыхнувшая у Сталина, связана со Светланой Аллилуевой. Второй брак Светланы с Юрием Ждановым, сыном Андрея Александровича, оказался неудачным. Светлана Иосифовна невзлюбила свою свекровь, а мужа считали занудой. Ходили слухи, что брак с Юрием Андреевичем был обречен, потому что Светлана была влюблена в Серго Берию. Что вполне правдоподобно. Серго был необычайно красив, хорошо воспитан, прекрасно образован, еще не женат.

Судоплатов писал:

В то время в правительственных кругах ходили слухи о том, что сын Берии Сергей собирается жениться на Светлане Аллилуевой после ее развода с сыном Жданова. Секретарь Берии Людвигов, рассказавший мне эту историю во Владимирской тюрьме, говорил, что Нина, жена Берии, и сам Берия были решительно против этого брака. Берия знал, что его противники из Политбюро используют этот брак в борьбе за власть, что силы Сталина уже не те, и если Берия свяжет себя со Сталиным семейными узами, то в случае смерти Сталина он будет обречен. Ситуация породила их взаимную неприязнь.

Кроме того, мы помним знаменитое высказывание Сталина о его неприятии всяческой групповщины. Берия еще в 1938 году собрал вокруг себя группу земляков подчиненных. Их положение несколько пошатнулось после ухода Лаврентия Павловича с поста министра внутренних дел, но они по-прежнему занимали важные позиции во властных структурах, прежде всего в МГБ, МВД и в Грузии.

К 1951 году руководство Грузии состояло из второго эшелона бериевских кадров. Первый секретарь ЦК – Кандид Чарквиани в 1938 году при Берии был третьим секретарем ЦК КП(б) Грузинской ССР, председатель Верховного Совета Василий Гогуа служил народным комиссаром коммунального хозяйства, министр внутренних дел Григорий Каранадзе – был первым секретарем Сигнахского райкома КП(б) Грузии. Второй секретарь Михаил Барания был первым секретарем Аджарского областного комитета КП(б) Грузии, министр юстиции Авксентий Рапава – в 1937 году заместитель наркома внутренних дел Грузинской ССР, прокурор Грузии Владимир Шония – бывший прокурор Абхазской АССР.

26 сентября 1951 года Иосиф Сталин, проводивший свой, как позже оказалось, последний в жизни кавказский отпуск в Цхалтубо, принял министра госбезопасности Грузии Николая Рухадзе. Как позже показывал уже бывший министр госбезопасноти, в беседе с ним генсек затронул вопрос о преобладании в грузинской партийной верхушке мегрелов, высказал по этому поводу озабоченность и прямо сказал, что мегрельское засилье связано с патронажем Лаврентия Берии.

Генсек неслучайно выбрал в конфиденты именно Рухадзе. Это был один из немногих в Грузии руководителей, имевших неприязненные отношения с Лаврентием Берией. Глава республиканской госбезопасности – известный садист, выделялся своей жестокостью даже в 1937 году, руководя легендарным райотделом в Гаграх. В 1939–1941 годах, уже после отъезда Берии в Москву, он становится начальником следственной части НКВД Грузинской ССР. В 1941–1948-м заместителем народного комиссара внутренних дел Грузинской ССР и начальником Особого отдела Закавказского фронта. С апреля 1943 по август 1945-го был начальником Управления контрразведки СМЕРШ Закавказского военного округа. В 1948–1952-м министр государственной безопасности Грузинской ССР. Павел Судоплатов писал:

В 1948 году, за четыре года до грузинской чистки, Сталин назначил министром госбезопасности Грузии генерала Рухадзе. Его антибериевские настроения были общеизвестны.

Вождь несомненно был осведомлен о том, что в грузинском руководстве происходит борьба между верхушкой ЦК и МГБ. Рухадзе затеял чистку бериевцев в своем министерстве. Но у обиженных им чекистов нашлись заступники в партийной верхушке. Главным своим врагом Рухадзе считал второго секретаря ЦК Михаила Барамию и стал на него «копать». Барамия отправился в Москву за поддержкой «шефа» Лаврентия Берии. По-видимому, Лаврентий Павлович поддержал второго секретаря, так как Рухадзе оказался проигравшим.