Лев Лурье - Лаврентий Берия. Кровавый прагматик

Возвращать жену маршала никто не собирался. Ее посадили в Сухановскую тюрьму, видимо, в ожидании дальнейших распоряжений. Скорее всего, даже не пытались выяснить ее возможные шпионские связи, чтобы не допускать к общению с Кирой лишних людей. Симонич-Кулик оказалась своеобразной советской «железной маской». Но не настолько важной, чтобы держать ее в заточении годами. Не была бы она женой маршала, «тройка» скоро определила бы ее судьбу. Но, видимо, Сталин не хотел огорчать Григория Ивановича и пятнать прославленного маршала. В результате было принято решение расстрелять Киру Симонич-Кулик втихую.

Богдан Кобулов показывал в 1953 году:

…Примерно через месяц или полтора после негласного ареста жены маршала меня вызвал Берия и сказал, что имеется указание «инстанции» о ликвидации Симонич-Кулик. Но сделать это нужно таким образом, чтобы, кроме Влодзимирского, об этом никто не знал. Тут же Берия вызвал Влодзимирского и проинструктировал его, как надо это сделать: «Поедете с Мироновым в Сухановку и возьмете там женщину, которую надо привезти сюда, во внутреннюю тюрьму, и здесь ликвидировать. Для того чтобы она при транспортировке не крикнула и чтобы никто из надзирателей не услышал ее крика, скажите ей, что вы везете ее для освобождения. Да и вообще лучше, если никто лица ее не увидит – обмотайте ей голову платком». Тут же Берия позвонил начальнику Сухановской тюрьмы, что приедет за «той самой» арестованной Влодзимирский, и вы ее ему отдайте. В ожидании приведения в исполнение его распоряжения о расстреле Симонич-Кулик Берия очень нервничал, считая, что дело затягивается, и поручил мне проверить причину задержки. Однако когда я прибыл, Влодзимирский и Блохин мне доложили, что задание выполнено.

Исполнитель приговора Блохин описал дело так:

…Симонич-Кулик я не знаю по фамилии. Такой никогда не слышал. Могу, вместе с тем, рассказать следующее. Меня вызвал заместитель наркома Кобулов и сказал, что начальник следственной части Влодзимирский привезет ко мне женщину, которую надо расстрелять. При этом Кобулов запретил мне спрашивать эту женщину о чем-либо, а сразу же после доставки ее расстрелять. В тот же день Влодзимирский вместе с начальником внутренней тюрьмы Мироновым привел ко мне женщину и сказал, что это ее надо расстрелять. Я выполнил указание Кобулова и ее расстрелял. Кто была эта женщина, я не знаю. Никаких документов на эту женщину ни Кобулов, ни Влодзимирский не представили, и точно так же и я о произведенном расстреле никаких документов не составлял. Насколько я помню, кроме Влодзимирского и Миронова, при этом расстреле никто не присутствовал…

Еще один теракт, осуществленный бериевскими ликвидаторами, – убийство полпреда СССР в Китае Ивана Луганца-Орельского (Бовкуна) и его жены. Это был старый революционер, в прошлом украинский эсер, член РКП(б) с 1920 года. С 1921-го служил в ЧК. В 1936 году отправлен вице-консулом СССР в Урумчи вместе с женой, шифровальщицей Ниной Угапник. После ареста органами НКВД посла СССР в Китае Дмитрия Богомолова назначен полпредом СССР в Китае, но уже в марте 1939-го отозван в Москву, посажен в Сухановскую тюрьму. Луганец-Орельский признался в организации антисоветского заговора, в котором участвовали чекисты полковник М. Ганин и полковник Н. Тарабарин – резиденты НКВД в Китае. В результате было принято решение уничтожить Бовкуна и его супругу тайно, с тем чтобы не вспугнуть заговорщиков в Китае.

Ответственным за ликвидацию Берия назначил Богдана Кобулова. Исполнителями стали Лев Влодзимирский, Шалва Церетели и Александр Миронов. Старшим в группе был Церетели. Берия объяснил им задачу: убийство следовало произвести так, чтобы смерть Бовкуна и его супруги выглядела как автокатастрофа на грузинской горной дороге. К поезду Москва – Цхалтубо был прицеплен салон-вагон, где находились пятеро – трое палачей и две жертвы. 8 июля 1939 года Влодзимирский деревянным молотком убил Нину Угапник, а Церетели нанес удар Бовкуну. После чего полпреда задушил Миронов. На ближайшей станции была подана автомашина, в которую погрузили тела, завернутые в специальные мешки. Нарком внутренних дел Грузии Авксентий Рапава инсценировал автомобильную катастрофу.

Как показал на следствии в 1953 году Шалва Церетели:

…Мне известно, что тела убитых были похоронены где-то по указанию Рапавы, но потом было получено указание из Москвы похоронить этих лиц с почестями. Тогда тела были выкопаны, положены в хорошие гробы и вновь похоронены, но уже гласно.

Действительно, 15 июля 1939 года чета дипломатов была торжественно похоронена на Нововерийском кладбище в Тбилиси. Ничего не подозревавших советских резидентов удалось заманить в СССР. 28 января 1940 года расстреляли Михаила Ганина, а на следующий день Николая Тарабарина. Участники ликвидации были награждены орденами.

Благодаря следствию 1953 года мы подробно знаем еще об одном деле, которое расследовалось НКВД, а потом и МГБ под руководством Лаврентия Берии. Нашему герою вменялись в вину арест и расстрел нескольких невинных людей с целью получить от них показания на супругу Вячеслава Молотова Полину Жемчужину. По иронии судьбы в том же 1953 году, но чуть ранее, Полину Жемчужину по инициативе Лаврентия Берии первой из сталинских заключенных освободят и с почестями доставят в Москву мужу, министру иностранных дел СССР.

Еще весной 1937 года НКВД арестовал Юлию Вениаминовну Каннель, принадлежавшую к семье знаменитого московского врача, связанного с большевиками, Вениамина Каннеля. Жена доктора Александра Юлиановна в 1932 году служила главврачом в Кремлевской больнице. Ранним утром 9 ноября 1932 года ее вызвали в квартиру Сталина вместе с двумя другими врачами Кремлевской больницы – Дмитрием Плетневым и Александром Левиным. Сталин потребовал от них подписать свидетельство о смерти своей жены Надежды Аллилуевой, в котором будет сказано, что она умерла от гнойного аппендицита. Все трое отказались это делать. Врачи не могли не заметить огнестрельное ранение в левый висок, при том что покойная не была левшой. Что наводило на мысль: происшедшее было не самоубийство, а убийство. В тот же день Александра Каннель случайно встретилась со своими приятельницами, Полиной Жемчужиной и Ольгой Каменевой, и рассказала им об истиной причине смерти Надежды Аллилуевой.

В 1935 году Александра Каннель была снята с должности главврача Кремлевской больницы, а в 1936-м она внезапно заболела гнойным менингитом и через два дня умерла. В том же году были арестованы Дмитрий Плетнев и Александр Левин. Тогда же арестовали Льва Каменева. Вскоре состоялся первый большой московский процесс, где Каменев, Плетнев и Левин были приговорены к смертной казни. Жена Каменева Ольга была выслана из Москвы еще в 1935 году, но после процесса ее снова арестовали и больше из тюрьмы она не вышла. По-видимому, не выдержав истязаний, она дала показания об услышанном от Александры Каннель про смерть жены Сталина.