Алексей Карпов - Андрей Боголюбский

В 40-е годы XVII века над гробницей Андрея в Успенском соборе, как и над гробницами других похороненных здесь князей, был помещён так называемый «надгробный лист» — краткое житие, составленное на основе летописей и Степенной книги. В этом «листе» (дошедшем до нас в рукописной копии) Андрей именовался «святым страстотерпцем, благоверным и христолюбивым великим князем», «зело украшенным всякими добродетельми, паче же милостынею, и церковное украшение любя» {400} . [217]Какого-то особого Жития князя составлено не было {401} . В рукописных сборниках вместо этого изредка переписывалась та или иная переработка летописной повести о его убиении — как правило, взятая из Степенной книги царского родословия {402} или из других поздних летописей {403} .

Официальное же причтение Андрея Боголюбского к лику святых состоялось лишь в начале XVIII столетия, когда его мощи, равно как и мощи его сына Глеба, были перенесены из старых каменных гробниц в новые. 15 октября 1702 (или 1701) года останки князя были положены в специально для них изготовленную раку в приделе Благовещения Пресвятой Богородицы, на северной стороне храма [218]. При этом мощи были переоблачены, а остатки древней одежды положены в ризнице собора (ныне они представлены в экспозиции Владимирского музея). В 1768 году, после ремонта храма, Благовещенский придел был переименован во имя святого благоверного великого князя Андрея Боголюбского, а над ракой святого устроен роскошный балдахин. Стену возле гробницы украсили стихи, которые молва приписывала лично императрице Екатерине Великой:

В 1820 году над мощами святого была сооружена серебряная сень, также украшенная надписями, в том числе и стихотворными:

Празднование князю было установлено 4 июля — в день памяти святого Андрея Критского. Как мы уже имели возможность заметить, день этот удивительным образом совпал с важнейшими вехами в земной жизни Андрея Боголюбского. Тогда же, в начале XVIII века, были составлены Житие князя Андрея и церковная служба ему.

Житие это ещё в XIX веке было известно владимирским церковным историкам и краеведам, которые в своих трудах публиковали выдержки из него. Позднее, однако, рукописи Жития затерялись. Полностью оно доступно нам только в копии, подготовленной автором книги о церковных древностях Владимира иеромонахом Иоасафом (Гапоновым) в 50-е годы XIX века; издана эта копия совсем недавно {405} . Источниками для Жития послужили, прежде всего, Степенная книга и Житие сына Андрея князя Глеба. Как мы уже говорили, Житие Андрея содержит и многие уникальные факты; впрочем, степень их достоверности невелика. Судя по тексту, Житие было составлено в Боголюбовской обители. В рукописи XVIII или XIX века отыскалась и сокращённая редакция того же Жития — с оригинальной концовкой, свидетельствующей о том, что текст памятника перерабатывался вне стен Боголюбовской обители, но где именно, неизвестно; скорее всего, в пределах Владимирской губернии [219].

Что же касается церковной службы князю Андрею, то в ней, по-видимому, соединены два канона святому. Один из них, судя по читающемуся в нём «краегранесию» (роду акостиха), был составлен «трудолюбием» некоего «многогрешного Иоанна, Владимира града жителя», а другой написан всё в том же Боголюбовом монастыре {406} .

Нельзя сказать, чтобы день 4 июля как-то выделялся или выделяется в церковном календаре. Но имя Андрея Боголюбского звучит под сводами церкви и в другие дни. Обозревая его жизнь и многогранную деятельность с высоты нашего столетия, удивляешься, как много сумел сделать князь — даже притом что иные его начинания в церковной сфере не увенчались успехом. Установленные лично им или тесно связанные с его деятельностью праздники сохранились и по сей день, войдя не только в церковный, но и в народный календарь. О князе Андрее мы неизменно вспоминаем в дни празднования иконе Владимирской Божией Матери: и в день Сретения её в XIV веке 26 августа (8 сентября по новому стилю), и в памятные дни спасения Москвы от вражеских ратей 21 мая (3 июня) и 23 июня (6 июля) обязательно заходит речь о её чудесном появлении на Владимирской земле; о князе Андрее мы вспоминаем и в день Боголюбской иконы 18 июня (1 июля), и 23 мая (5 июня) — в день памяти святителя Леонтия Ростовского, и в ставшие поистине народными праздники Покрова (1/14 октября) и «первого Спаса» (1/14 августа), и на Знамение Пресвятой Богородицы 27 ноября (10 декабря) [220]. Двадцатое столетие дало нам ещё один повод вспомнить об Андрее и его страшной участи — повод, увы, трагичный для русской истории. В ночь на 17 июля 1918 года (то есть на 4 июля по старому стилю, в канун памяти Андрея Боголюбского) в Ипатьевском доме в Екатеринбурге был расстрелян последний русский император Николай II, а вместе с ним и члены его семьи и разделившие их участь домашние и слуги. Так история повторилась, сделав страшный оборот и навсегда соединив судьбы первого и последнего русских «самодержцев». Ныне память их совершается Церковью в один день, а значит, вспоминая одного из «царственных страстотерпцев», мы неизбежно вспоминаем и другого…

Остаётся сказать несколько слов о судьбе останков Андрея Боголюбского. В раке владимирского Успенского собора они оставались до февраля 1919 года. В феврале же этого года, в разгар атеистической кампании по «вскрытию святых мощей» и «развенчиванию религиозного дурмана» останки князя были извлечены из гробницы. С этого момента, выставленные напоказ, они превратились в музейный экспонат, предназначенный для антирелигиозной пропаганды и «просвещения» трудящихся масс. В таковом качестве в экспозиции Владимирского музея мощи оставались до конца 1950-х годов. Дважды за это время они покидали Владимир: в 1934–1935 годах их вывозили в Ленинград, в Академию истории материальной культуры, а затем в рентгено-антропологическую лабораторию Государственного рентгенологического института, где подвергли всестороннему исследованию (подтвердившему их принадлежность Андрею Боголюбскому и прояснившему обстоятельства гибели князя), а в 1941–1943 годах — в Москву, в мастерскую М.М. Герасимова, который выполнил антропологическую реконструкцию внешнего облика князя, изготовив и его знаменитый скульптурный портрет, размещённый затем в зале Государственного исторического музея. (Копия герасимовского портрета хранится во Владимирском музее.) Ещё раз останки Боголюбского были вывезены в Москву, в Исторический музей, в конце 50-х годов, а затем вновь возвращены во Владимир, и с этого времени хранились в запасниках Владимирского музея, на антресолях, в больших деревянных ящиках, «по виду похожих на те, что употребляются для почтовых посылок».