Жюль Верн - Открытие земли

Колумбу очень хотелось исследовать эти земли, но матросы были изнурены долгим плаванием и сам он едва держался на ногах. «Идя в этих местах, – пишет Лас Касас, – адмирал страдал глазами от того, что совсем не приходилось ему спать, – путь между всеми этими островами чреват был постоянными опасностями, а в таких случаях обычаем его было бодрствовать. Адмирал говорит, что здесь он чувствовал себя более усталым, чем когда открывал другой материк, то есть Кубу, потому что глаза его застилались кровью. Таковы были его ни с чем не сравнимые труды на море».

20 августа 1498 года показался, наконец, южный берег Эспаньолы. Минуя Изабеллу, корабли направились в Санто-Доминго, новый город, основанный в отсутствие Колумба его братом Бартоломе, в пятидесяти милях от Изабеллы, возле устья большой реки. Таким образом, братья Христофора Колумба сосредоточили в своих руках все управление колонией. Диего был губернатором Изабеллы, Бартоломе – губернатором Санто-Доминго.

Как только с берега были замечены корабли, Бартоломе вышел на каравелле в море встретить своего брата и сообщил ему о мятеже среди колонистов. Главный судья Эспаньолы Франсиско Рольдан, рассчитывая на то, что Колумб окончательно впал в немилость и больше уже не вернется на остров, поднял восстание против его братьев, опираясь на недовольных и не признающих никакой власти идальго. Когда на Эспаньолу прибыли три каравеллы, посланные Колумбом, Рольдан потребовал у капитанов выдачи припасов и оружия и сумел склонить на свою сторону несколько десятков матросов и новых поселенцев. Банды мятежников опустошали поля, сжигали селения, уводили индианок, превращая их мужей в живые мишени для стрельбы из лука, заводили рабов и рабынь «для домашних услуг».

Христофор Колумб, не успев еще оправиться от болезни, 31 августа прибыл в Изабеллу и вступил в переговоры с мятежниками, предоставив желающим право вернуться в Кастилию. Колумб обещал Рольдану и его сообщникам прощение, если они раскаются в своих проступках, но Рольдан с презрением отверг его условия и еще долгое время фактически оставался хозяином острова. Рольдан и его друзья тайно отправили письма в Испанию, в которых старались оправдать свое поведение, обвиняя адмирала и его братьев в желании основать на Эспаньоле «династию Колумбов».

Авторитет Колумба и его власть настолько упали, что в августе 1499 года он вынужден был подписать с Рольданом унизительное условие, согласно которому за Рольданом сохранялась должность главного судьи, а его приверженцам была обещана выплата жалованья за все время восстания и предоставлялись «репартимьенто» – земельные наделы вместе с прикрепленными к ним индейцами.

Между тем усиливалось недовольство Колумбом и в Испании. Отпущенные на родину колонисты распускали порочащие его слухи и писали на него доносы. В то время как Васко да Гама открыл морской путь в настоящую Индию и в 1499 году благополучно вернулся в Португалию с богатым грузом, Эспаньола продолжала приносить одни только убытки. Попытка Колумба компенсировать правительство за счет работорговли не увенчалась успехом, так как индейцы, вывезенные в Испанию, быстро умирали в неволе. Тогда Фердинанд и Изабелла предложили использовать труд индейцев на месте, но испанцы обращались с ними так жестоко, что за несколько лет коренное население Эспаньолы уменьшилось более чем на две трети и продолжало быстро сокращаться

Чтобы усилить поступления в казну, королевская чета в 1499 году лишила Колумба привилегии на открытие новых земель за океаном. Воспользовавшись этим, некоторые из его прежних спутников стали поспешно снаряжать заокеанские экспедиции.

В то же время Фердинанд, не доверяя Колумбу как чужеземцу, назначил своего придворного вельможу и командора религиозно-военного ордена Алькантара Франсиско Бовадилью судьей-правителем на Эспаньоле с неограниченными полномочиями. По сути дела, назначение Бовадильи означало низложение Колумба.

Бовадилья прибыл на Эспаньолу 23 августа 1500 года и начал творить суд и расправу. Не застав в Санто-Доминго Колумба и его брата Бартоломе, Бовадилья потребовал к себе Диего Колумба и приказал ему сложить с себя власть.

Испанский порт. Со старинной гравюры

Христофор Колумб, уведомленный о прибытии Бовадильи, поспешил вернуться в Санто-Доминго и согласился признать Бовадилью только представителем правосудия, но не губернатором колонии, ибо дарованные королями привилегии никто, по мнению Колумба, не имел права отменить.

Тогда Бовадилья вручил адмиралу письмо короля и королевы следующего содержания:

«Дон Кристоваль Колон, наш адмирал моря-океана! Мы приказали нашему командору дону Франсиско Бовадилье объявить вам нашу волю. Повелеваем подчиняться ему и исполнять все, что он скажет от нашего имени.

Фердинанд, Изабелла».

Звание вице-короля, присвоенное Колумбу по торжественному договору с королем и королевой, не было даже упомянуто в этом письме. Христофор Колумб, заставив себя подавить гнев, подчинился Бовадилье, который потребовал немедленной выдачи Бартоломе Колумба. Когда тот, вызванный адмиралом, прибыл, Бовадилья, прежде чем начать следствие, приказал заковать в цепи всех трех братьев и отвести их в тюрьму.

После короткого и пристрастного расследования Бовадилья обвинил Колумба в государственной измене и приказал, как преступника, отправить его в кандалах вместе с братьями в Испанию.

Христофор Колумб в оковах на пути в Испанию

Колумб, ожидавший самого худшего, обрадовался, когда узнал о решении Бовадильи. Братьев посадили на разные корабли. Капитан каравеллы предложил Колумбу освободить его от цепей, но адмирал решительно отверг эту поблажку. «Короли приказали мне повиноваться, – сказал он, – и Бовадилья заковал меня в кандалы; я останусь в них до тех пор, пока короли не позволят снять их, и я сохраню эти цепи на память о своих заслугах».

В октябре 1500 года корабли прибыли в Кадис. Колумба и его братьев повели по городу под стражей и в оковах.

Обращение с великим мореплавателем как с уголовным преступником вызвало негодование во всей Испании. Это встревожило короля и королеву. Фердинанд заявил, что Бовадилья превысил свои полномочия, а Изабелла приказала выдать адмиралу две тысячи дукатов, чтобы он мог явиться ко двору «в приличном виде».

Когда сильно постаревший, изможденный Колумб предстал перед королевской четой и, не скрывая своего волнения, упал к ногам королевы, Изабелла, по словам историка Эрреры, не могла удержаться от слез, а Фердинанд стал говорить ему о своей признательности и неизменном расположении.