Иван Баграмян - Так начиналась война

Рядом с частями 15-го мехкорпуса в районе Кременца дралась 14-я кавалерийская дивизия генерал-майора В. Д. Крюченкина. Из нее в штаб фронта тоже доходили сообщения, каждое из которых просилось на страницы газеты. В 29-м танковом полку этой дивизии одним из танковых взводов командовал коммунист младший лейтенант Н. Ф. Кравец. Выручая боевых друзей — конников, танкисты смело направляли свои машины в самое пекло. Так было и на этот раз.

Кравец повел свой взвод навстречу атакующим фашистским танкам. Враг весь огонь перенес на советские машины. Ловко маневрируя, Кравец и его подчиненные отбивались меткими выстрелами пушек и очередями пулеметов. И вдруг взрыв. В танк Кравца попал снаряд. Механик-водитель и башенный стрелок убиты. Командир, контуженный, оглохший, с трудом дотянулся до смотровой щели. Вражеские танки приближались. Кравец собрал все силы, зарядил и навел орудие. Выстрел, еще выстрел, еще… Две машины противника загорелись. Но наводчик третьей поймал в прицел советский танк. От удара снаряда башню заклинило. Стрелять больше было нельзя. Тогда Кравец, отодвинув погибшего водителя, сел за рычаги управления. Разогнав машину, он всей ее тяжестью обрушился на вражеский танк.

Да, не только наши летчики, но и танкисты нередко шли на таран, лишь бы уничтожить врага.

Бойцам было с кого брать пример.

Под вражеским натиском откатывались назад подразделения 76-го кавалерийского полка. Это ставило в тяжелое положение соседний полк — фашисты могли зайти ему в тыл. И вот, когда конники уже теряли надежду сдержать врага, показался верховой с обнаженным клинком. «За мной!» — услышали бойцы его возглас. Во всаднике бойцы узнали старшего батальонного комиссара Д. С. Добрушина. И конники поднялись в стремительную атаку. И откуда силы взялись: только что отступавший полк яростной атакой отбросил врага.

В районе Львова, где сражался 4-й мехкорпус, основная тяжесть арьергардных боев выпала на 8-ю танковую дивизию. Частям ее то и дело приходилось драться во вражеском кольце. Но, вырвавшись из окружения, они снова преграждали путь фашистским войскам.

Много часов в отрыве от основных сил вели бой батальоны 8-го мотострелкового полка. Отход их прикрывал танк младшего сержанта П. И. Воронова. Дождавшись, когда последние красноармейцы скрылись в лесу, командир приказал наводчику отстреливаться, а механику-водителю — вести машину за своей пехотой. Но танк попал на заболоченный участок и застрял. Фашисты окружили его. Близко подойти им не давал меткий пулеметный и автоматный огонь танкистов. Гитлеровцы выкатили пушку. Но она сделала всего один выстрел: заняв место у орудия, Воронов первым же снарядом разбил ее. Ночью танкисты сумели вытянуть машину на твердый грунт и двинулись к своим. По пути они подобрали четырех раненых красноармейцев.

В 81-й моторизованной дивизии последней отходила танковая рота. В разгар боя к танку москвича С. П. Борисова подползли два тяжелораненых пехотинца. Экипаж подобрал их. Красноармейцы рассказали, что по пути они видели раненого полковника, который остался лежать в поле — у бойцов не хватило сил нести его. Не раздумывая, Борисов повел свой танк на врага. Его не остановил плотный огонь. Раздавив два пулемета, минометную батарею и рассеяв до роты пехоты, экипаж разыскал раненого. Танкисты бережно перенесли полковника в машину и пробились к своим. Жизнь командира была спасена.

Когда наши войска покидали город Жулкев, там оставались крупные артиллерийские склады. Представителю штаба артиллерии 6-й армии майору М. П. Иржевскому было поручено уничтожить их, чтобы не оставить врагу. Майор с группой выделенных ему саперов выехал на задание. Но едва успел он добраться до складов, как фашисты ворвались в город. Группа Иржевского оказалась отрезанной. Что делать? Пробиваться к своим, не выполнив приказа?.. Майор послал охрану складов (она оставалась на своих постах) и часть саперов отражать атаки фашистов, а с остальными красноармейцами стал минировать штабеля. Когда работа была окончена, Иржевский приказал подчиненным пробиваться из окружения, а сам остался с одним сапером. Те немногие из бойцов, которые дошли до своих, рассказали потом, что гитлеровцы на их глазах ворвались на территорию складов, и в тот же миг все скрылось в дыму и пламени. Ценою жизни майор Матвей Петрович Иржевский выполнил приказ.

Подобная же история произошла под Перемышлем. В занятом фашистами районе осталось 16 вагонов взрывчатки. Нельзя было допустить, чтобы она попала в их руки. Группа саперов во главе с лейтенантом Григорьевым проникла на территорию склада и на глазах у фашистов взорвала его.

Доходили до нас сведения о самоотверженности воинов многих частей и подразделений, прикрывавших отход войск 26-й армии.

В 8-м стрелковом корпусе группа бойцов из 233-го корпусного артиллерийского полка во главе с лейтенантом Ковтаном проникла в тыл врага и, захватив три орудия крупного калибра, открыла из них огонь по фашистам. Переполох, вызванный этим нападением, помог полку оторваться от противника.

В арьергарде 72-й горнострелковой дивизии сражался взвод во главе с политруком Колбанцевым. Бойцы его отражали атаки фашистов до последнего патрона. Они погибли все, но задержали врага на несколько часов.

Более эффективно стали помогать наземным войскам наши летчики. 4-й авиационный корпус дальней авиации, действовавший на Юго-Западном направлении, громил резервы и важные тыловые объекты противника. Фронтовая авиация сосредоточила свои усилия против продвигавшихся фашистских группировок и на отражении вражеских воздушных налетов.

Корпусом дальней авиации командовал В. А. Судец — порывистый сухощавый полковник, настойчивый и неутомимый при выполнении боевой задачи.

Дальние бомбардировщики летали без надежного прикрытия и каждый раз подвергались ударам фашистских истребителей и зенитной артиллерии. Корпус нес потери, и все-таки тяжелые самолеты вновь и вновь поднимались в воздух и уходили на запад.

Господство в воздухе продолжало оставаться на стороне фашистской авиации. В этих условиях от наших летчиков требовалось огромное мужество. Часто приходилось наблюдать, как три-четыре краснозвездных истребителя вступают в бой с десятком, а то и с двумя десятками фашистских самолетов.

Командир эскадрильи 164-го истребительного авиационного полка 15-й авиадивизии капитан П. С. Самсонов, сопровождая бомбардировщики, над Рава-Русской один схватился с восьмеркой фашистских истребителей. Не верилось, что он выйдет живым из этого боя. Но летчик не только уцелел, но и сбил вражеский самолет.

Тяжелое испытание выпало на долю пилотов эскадрильи 224-го бомбардировочного полка 17-й авиадивизии. Летели они на бомбежку вражеских колонн без прикрытия истребителей. Вел эскадрилью Т. П. Кошмяков. Над Дубно самолеты попали под ураганный огонь зенитной артиллерии. Кошмяков вывел эскадрилью из зоны обстрела. Но она тотчас же подверглась нападению истребителей. Три из них бросились на ведущий самолет. Вот один уже зашел ему в хвост. Но фашист рано торжествовал: стрелок-радист Плаксунов меткой очередью сбил его. Другие истребители стали осторожнее и держались на расстоянии. Отбиваясь от них, наши экипажи сбросили бомбы в цель. Когда эскадрилья вернулась на аэродром, в машине Кошмякова насчитали 112 пробоин.