Афанасий Белобородов - Всегда в бою

Города эти были превращены в мощные опорные пункты, улицы, выходящие к реке, перегорожены трехметровыми железобетонными стенами с амбразурами. Каждый дом представлял собой огневую точку, проемы окон в нижних этажах и полуподвалах были обложены кирпичной кладкой, камнем и бетоном. Противотанковые надолбы и проволочные заграждения ряд за рядом шли от крайних домов к реке, спускаясь глубоко под воду.

Вдоль всей реки, по южному ее берегу, на протяжении более 100 км, тянулась насыпная дамба - высокая и широкая. Построенная, видимо, с целью предотвратить весенние разливы Немана, эта дамба теперь использовалась противником для усиления обороны. В нее были врыты бетонированные огневые точки, по ней проходила вторая линия траншей (первая - по берегу реки). А дальше, в глубь Земландского полуострова, тянулась низменная равнина, густо пересеченная реками, каналами и различными ирригационными сооружениями.

Готовясь к наступлению, мы, как всегда, тщательно изучили местность предстоящих боевых действий. Документы, которыми располагал штаб, говорили о том, что в Восточной Пруссии зимняя (по нашим представлениям) погода наступает поздно. Сильные морозы редки, зато часты оттепели. Лед на Немане и других реках лишь к концу зимы местами утолщается до 70 см, а в январе зачастую не превышает и 10 см. Следовательно, перебрасывать по такому льду артиллерию вслед за пехотой опасно.

Но это были данные многолетней давности. Начальник инженерных войск армии генерал-майор Колмаков организовал инженерную разведку реки. Результаты ее обнадеживали. Например, саперы 182-й дивизии во главе с лейтенантом Кругловым, промерив толщину льда на Немане, доложили, что он повсеместно выдержит не только полковую артиллерию, но и более тяжелую дивизионную. Саперы хорошо потрудились - три ночи подряд они выходили на лед, сверля его и далеко за серединой реки, в каких-нибудь 100 - 150 шагах от вражеского переднего края Опасный и тяжкий их труд окупился сторицей. Теперь мы были уверены: при наступлении, при броске пехоты через лед, артиллеристы смогут сопровождать ее не только огнем, но и колесами.

Вообще тесное взаимодействие артиллерии с пехотой в уличных боях, боевая работа артиллеристов на прямой наводке - эти вопросы были в центре внимания и командования армии, и штаба нашей артиллерии. Мы исходили из специфики предстоящей борьбы в Восточной Пруссии, где, согласно имевшимся разведывательным данным, каждый городок и поселок, каждый фольварк и господский, двор с их старинными каменными постройками были приспособлены фашистами к длительной и упорной обороне.

Опыт предшествовавших боев, особенно боев уличных, внутри крупных населенных пунктов, показал, что действия орудий на прямой наводке более эффективны, если они расположены не одиночно, а спаренно: расчет одного орудия открывает огонь, расчет другого, располагаясь несколько позади, ведет наблюдение в готовности подавить неожиданно проявившую активность огневую точку. Само передвижение орудий в боевых порядках пехоты совершалось по очереди, перекатами, чем обеспечивалась непрерывность огневого воздействия на противника. Этот метод, возникший но инициативе отдельных командиров взводов и батальонов, был тотчас подмечен штабом артиллерии армии. Генерал Щеглов предложил ввести его в систему, распространить опыт во всех частях. Это и было сделано в ходе подготовки к Восточно-Прусской операции.

13 января, с утра, в полосе левого нашего соседа -39-й армии 3-го Белорусского фронта - загремели артиллерийские залпы Восточно-Прусская операция началась. Мы уже знали, что в этой операции 43-й армии предстоит действовать на вспомогательном направлении, а главная роль отведена войскам 3-го и 2-го Белорусских фронтов, охвативших восточно-прусскую группировку противника с востока и юго-востока.

Приказа создать ударную группировку мы не получили Мало того, уже после начала операции из состава 43-й армии были выведены три стрелковых корпуса из пяти. 16 января мы передали в 4-ю ударную армию 92-й и 19-й корпуса, оборонявшиеся под Мемелем, а в ночь на 18 января - 54-й корпус в 39-ю армию.

Оставшиеся у нас два корпуса - 90-й генерала Э. Ж. Седулина и 103-й генерала И. И. Миссана - занимали 130-километровый фронт обороны - от устья Немана до Тильзита. Вечером 19 января с переднего края стали поступать доклады: противник явно готовится к отходу, колонны автомашин и конные обозы направляются от Немана к юго-западу, в Тильзите гремят взрывы - фашисты подрывают промышленные предприятия и другие важные объекты.

Позвонил генерал Седулин:

- Разведка вернулась из-за Немана. Фашисты отводят свои тыловые части. Дороги забиты беженцами. Что предпринимать?

- Ждать приказа!

Доклад генерала Миссана был более темпераментным:

- Ксенофонтов{108} сломил фашиста. Вижу бой под Тильзитом. Еще пара-другая часов, и мы окажемся во втором эшелоне. Ни с чем останемся, Афанасий Павлантьевич! Уйдет фашист!

Меня и самого беспокоило вынужденное бездействие. 39-я армия успешно наступала, подсекая тильзитскую группировку противника с юго-востока. Потому и заметались фашисты, стоявшие перед нами. Они явно боялись попасть в окружение. Уходили. А оторвутся - потом догоняй их! Укрепятся на новом оборонительном рубеже и нам придется заново прорывать оборону.

Поздно вечером Военный совет получил радиограмму: нас передавали в состав войск 3-го Белорусского фронта генерала армии И. Д. Черняховского. Вскоре был получен и боевой приказ - уже с утра армия переходила в наступление.

Ночь прошла в напряженкой работе. 54-й корпус теперь возвращался в состав нашей армии, надо было организовать его взаимодействие с 103-м корпусом генерала Миссана для совместного удара на Тильзит. Благодаря энергии и четкости в работе начальника штаба генерала Ф. Ф. Масленникова и начальника оперативного отдела полковника В. В. Турантаева оба корпуса своевременно получили боевые задачи, установили связь и взаимодействие.

Очень сложно было организовать огневое обеспечение предстоящего удара. Е. В. Щеглов, прикинув время, необходимое для перегруппировки артиллерии, доложил, что в артподготовке сможет участвовать только легкая артиллерия стрелковых дивизий. Тяжелая артиллерия подойти не успеет.

Дело в том, что у нас вообще имелось мало тяжелой артиллерии - две пушечные артбригады и один гвардейский минометный полк, причем одна из бригад и гвардейский минометный полк были нам временно приданы из состава артиллерии 1-го Прибалтийского фронта. Естественно, что теперь, когда 43-я армия перешла в состав войск 3-го Белорусского фронта, эти артиллерийские части уходили от нас. Оставалась только одна 37-я пушечная артбригада, но и она находилась далеко от Тильзита - под Мемелем. Как бы ни торопились артиллеристы, прибыть в новый район к утру они не успеют. Да если бы даже и успели, времени на разведку целей у них не останется. Значит, и огонь тяжелых орудий не принесет должного эффекта.