Афанасий Белобородов - Всегда в бою

Под деревней Карачарово противник, бросив в контратаку танки, попытался задержать 258-й полк. Однако передовой отряд полка - 3-й батальон старшего лейтенанта Ф. М. Сафончика и 1-я батарея 159-го артполка - разгромил противника, и полк, по-прежнему двигаясь в колонне, продолжал преследовать бегущих фашистов.

Федор Михайлович Сафончик - один из ветеранов дивизии. С ней он прошел и путь отступления с Озерны до Нефедьево, и путь наступления от Нефедьево через Истру к Озерне и Рузе. Батальон принял в первых числах декабря, в трудные часы ожесточенных танковых атак противника, и с честью справился с новыми обязанностями. Теперь Сафончик возглавлял передовой отряд, руководство которым, как известно, требует большой командирской самостоятельности, быстрой реакции, тактической зрелости.

1-я батарея 159-го полка подбила под Карачарово два танка. Она снова оправдывала репутацию геройского подразделения, которую заслужила еще в ноябрьских боях под совхозом "Бороденки" Среди бывалых фронтовиков, недавно пополнивших батарею, был и красноармеец Федор Андрианович Полетаев. Боец нашей дивизии, затем итальянского партизанского отряда, он посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза и Золотой медали Италии.

23 января дивизия форсировала третью за последние дни водную преграду реку Москва - на участке Бурмакино, Мышкино (ныне северная часть Можайского водохранилища). Здесь в полдень мы получили приказ сдать свою полосу наступления 354-й стрелковой дивизии и сосредоточиться в тыловом районе. Часть подразделений разместилась по Озерне, в тех же населенных пунктах, где два месяца назад начинался боевой путь нашей дивизии. Мы вошли в резерв командующего Западным фронтом и вскоре были переброшены на новое направление.

На Вяземском направлении

Ночь, бушует смежная пурга, ничего не видно и в десяти шагах. Мы с Бронниковым стоим на асфальте Можайского шоссе на перекрестке дорог. Посвечивая фонариком, комиссар смотрит на часы.

- Двадцать два ноль-ноль, - говорит он.

В круговерти пурги проступает колышущийся темный квадрат. Стрелковая колонна выходит на шоссе. Бойцы шагают молча, месят валенками снег, слышно тяжелое дыхание сотен людей. Впереди колонны - командир в туго перехваченной ремнем телогрейке. Это майор Романов. Теперь он командир 258-го полка заменил полковника Суханова, получившего новое назначение. Романов, как и всегда, точен. Его полк вышел к шоссе в соответствии с графиком марша - минута в минуту

Командир доложил, что в полку все в порядке

- Отставшие есть? - уточнил я.

- Нет.

- Обмороженные?

- Нет.

Полковая колонна пересекает шоссе, направляясь по дороге в Верею и Медынь.

9-я гвардейская дивизия опять на марше. Отдых наш был коротким - лишь пять дней мы простояли в междуречье Озерны и Рузы, в районе, который нам памятен недавними ожесточенными боями. 27 января, в одиннадцать утра, дивизия получила боевой приказ командующего Западным фронтом и в ту же ночь начала форсированный марш с севера на юг, вдоль линии фронта, к городу Медынь. Сроки у нас жесткие - 150 километров дивизия должна пройти за четверо суток.

Цели столь спешной переброски мы не знали, но, судя по всему, обстановка под Медынью была нелегкой. Мы даже не успели получить пополнение ни людьми, ни техникой, хотя в них дивизия остро нуждалась. Трехмесячные непрерывные бои сказывались на се боеспособности. В стрелковых полках осталось по 250 - 300 человек личного состава, значительная часть автотранспорта, особенно в артполках, требовала ремонта, гужевой транспорт был в некомплекте - не хватало несколько сотен лошадей.

Трудности форсированного марша усугубляла погода. Морозы достигали 40 градусов, непрерывно валил снег, переметавший путь сугробами. Грунтовые дороги стали труднопроходимыми. Чтобы избежать пробок, штаб дивизии предусмотрел два параллельных маршрута: первый, правый, - через Можайск к Верее и далее на Медынь, второй, левый, - через город Руза, станцию Дорохове, деревню Симбухово к той же Медыни.

Несмотря на жестокий мороз и снегопад, марш проходил в хорошем темпе. Три первых ночных перехода продолжались по 11-13 часов, стрелковые полки даже опередили установленный штабом график движения. Помогала отличная маршевая подготовка бойцов-дальневосточников. Хуже было в артполках - в 159-м легком и 210-м гаубичном. Орудия на конной тяге и многотонные гаубицы на тяге механической не выдерживали установленного темпа. Трактора и автомашины с их изношенными моторами часто останавливались из-за поломок. Артиллеристы то и дело на своих плечах проталкивали технику по сугробистым дорогам, сокращали свой отдых, чтобы нагнать пехоту. К утру 31 января, когда стрелковые полки уже вышли в район Медыни, артдивизионы все еще буксовали на дорогах, растянувшись до Вереи.

В Медыни находился фронтовой узел связи. Я позвонил в штаб Западного фронта, доложил начальнику оперативного управления генералу Г. К. Маландину о прибытии стрелковых пблков. Он сообщил приказ командующего фронтом: 9-я гвардейская дивизия включена в состав 33-й армии, штаб армии - в районном центре Износки.

Немедленно сосредоточивайте дивизию в район Износки, - добавил он. Возможно, придется вступить в бой с марша.

Я попросил генерала Маландина доложить командующему, что под Медынью сосредочены только стрелковые полки дивизии, что артиллерия отстала. Генерал Маландин тут же выполнил мою просьбу, потом он опять взял трубку и сказал, что командующий подтвердил свой приказ.

Этот приказ, как и форсированный марш из-под Рузы к Медыни, мне особенно стал ясен, когда я в штабе 33-й армии ознакомился с обстановкой в ее полосе. Ударная группа армии (три стрелковые дивизии) во главе с ее командующим генерал-лейтенантом М. Г. Ефремовым прорвалась в глубину обороны противника и уже выходила к Вязьме. Между группой и остальными войсками армии образовался большой разрыв. Это был длинный, до 70 км, и узкий, около 8 км, коридор, по обеим сторонам которого находились вражеские войска.

В штабе армии, в Износках, я получил приказ ввести дивизию в прорыв, чтобы в составе ударной группы наступать на Вязьму. Опять предстоял форсированный марш, осложненный на этот раз тем, что совершать его придется по узкому коридору прорыва, в готовности немедленно принять бой. Легкий артдивизион и отдельный минометный дивизион - вот и все средства, которыми мы располагали для огневой поддержки стрелковых полков.

Дивизия двинулась от Медыни к линии фронта и вошла в прорыв. По обеим его сторонам слышалась редкая ружейно-пулеметная стрельба, иногда подавали голос орудия. Они били из деревни Захарове, превращенной противником в сильный опорный пункт. Деревня стояла на высотах, над рокадной дорогой Гжатск - Юхнов, что позволяло фашистам контролировать огнем узкое основание прорыва. Для того чтобы обеспечить тыл дивизии, ее связь с основными силами 33-й армии, я оставил под деревней Захарово оперативную группу штаба во главе с подполковником Витевским, выделив в его распоряжение один стрелковый батальон. Я предупредил Витевского, что противник может в любой момент ударить в основание прорыва, поэтому задача оперативной группы - вести усиленную разведку, чутко реагировать на все изменения боевой обстановки. Скажу заранее, что эта предосторожность вскоре же помогла нам с честью выйти из очень трудного положения.