Афанасий Белобородов - Всегда в бою

- Триста шестидесятая... Иванцово... Связь...

Кричу в трубку:

- Позняк в квадрате семь -двенадцать... Да, в своем хозяйстве... Приводит в порядок... Да, Иванцово... Готовлю контратаку...

Снова на высотке рвутся мины, а в окоп моего НП спрыгивает офицер в посеченном осколками полушубке. Докладывает:

- Командир тысяча сто девяносто третьего полка подполковник Трухачев. По приказу полковника Позняка полк прибыл в ваше распоряжение.

Стряхиваю песок с карты, расстилаю ее на колене.

- Вот маршрут. Оборону займете в Иванцово, по юго-западной окраине. Восстановите связь с сотой бригадой.

- Где ее правый фланг?

- Час назад был здесь. В Иванцово вам подадут проводную связь прямо из штаба корпуса, из деревни Федьково. Штаб будет руководить контратакой полка и бригады. Все ясно?

- Ясно! - отвечает он и покидает окопчик.

Колонна полка - человек двести и две пушки на конной тяге - входит в лощину и скрывается из виду. Звоню в штаб корпуса, у аппарата полковник Бибиков.

- В Иванцово ворвался противник, - докладывает он. - Вижу уличный бой. Пять танков с десантом идут к нам, на Федьково. Штаб вывожу в Ширипино.

- Где сорок пятый танковый?

- На подходе. В полку большие потери, в строю осталось три средних, три легких танка.

- А сотая бригада?

- В готовности. Ждем полк Трухачева. Начнем, как договорились.

Кто-то трогает меня за руку. Оглядываюсь: это начальник оперативного отдела полковник Гофман.

- Танки! - докладывает он.

Четыре машины с крестами на броне шли севернее нашей высотки, к деревне Сахны. На ходу они развернули башни пушками к нам.

Вспыхнули выстрелы, снаряды легли с перелетом. Автоматчики, спрыгнувшие с танков, рассыпались в цепь. Но тут сделала свое дело наша комендантская рота: огонь стрелков преградил путь гитлеровцам. И все же нам пришлось опять сменить наблюдательный пункт. Перебрались в Федьково, в блиндажи, из которых только что ушел в Ширипино штаб корпуса.

Подошли танки 45-го полка. 100-я бригада и полк Трухачева начали контратаку на Иванцово. И хотя отбить деревню не удалось, противник вынужден был остановиться. Мы выиграли необходимое время и закрыли прорыв. Во второй половине дня фашисты попытались расширить прорыв на юг и выйти в тыл 9-й гвардейской дивизии. Два пехотных батальона при поддержке 17 танков овладели Борщанкой, но час спустя были выбиты контратакой 18-го гвардейского полка. Залп реактивных снарядов 107-го гвардейского минометного дивизиона нанес противнику большие потери, его атаки на Борщанку прекратились.

За ночь мы перегруппировали силы корпуса, укрепив правый фланг. Поскольку на левом фланге противник активности не проявлял, оттуда, из 46-й гвардейской дивизии, были переброшены на север два стрелковых полка: один - в 9-ю гвардейскую дивизию, другой - в 360-ю стрелковую. Генерал Галицкий передал нам из своего резерва 236-ю танковую бригаду, 603-й минометный полк и несколько дивизионов противотанковой артиллерии.

К утру 5 января клин, вбитый ударной группировкой фашистов в оборону нашего корпуса, острием своим почти достигал дороги Великие Луки Новосокольники (до нее оставалось около 1 км). 19-я гвардейская дивизия охватывала этот клин с запада и северо-запада, остальные соединения корпуса с северо-востока и востока. Противник опять вплотную приблизился к району опорных пунктов. (Его атаки на Ширипино, Федьково, Марково, Забойниково, Ботово продолжались еще целую неделю.) 6 января он ввел в бой свежую дивизию 331-ю пехотную, затем другую - 707-ю пехотную. Наша оборона также была усилена - командарм передал в состав корпуса 43-ю механизированную бригаду, 113-й полк 32-й стрелковой дивизии и армейские курсы младших лейтенантов.

Все попытки противника прорваться к Великим Лукам были успешно отражены. Если 5 января, на второй день наступления, вражеской группировке еще удалось на отдельных узких участках продвинуться на 700 - 1000 метров, то в последующие дни ее продвижение практически равнялось нулю. Правда, в полосе нашего правого соседа фашисты захватили еще несколько деревень западнее города. Но это была уже агония ударной группировки. Поля и лощины перед нашими опорными пунктами были завалены тысячами вражеских трупов, подбитые и сожженные танки образовали целые кладбища. Январские ветры наметали сугробы на этих, теперь уже немых свидетелей очередного провала плана деблокады фашистского гарнизона Великих Лук.

К 12 января противник выдохся окончательно. По этому поводу бывший гитлеровский генерал и военный историк Типпельскирх писал: "С величайшим трудом и ценой огромных потерь две немецкие дивизии сумели вбить клин глубиною 10 километров и шириною 3 километра в оборону русских прикрывающих сил. 12 января их (то есть немецких дивизий. - Прим. авт.) головные части, совершенно истощенные и обескровленные, остановились, не дойдя всего 3 км до западной окраины города"{58}.

В общем, картина верная, за исключением одной немаловажной детали. Не знаю, какими мотивами руководствовался Типпельскирх, сводя ударную группировку к двум дивизиям. Это не соответствует ее фактическому составу. С 11 декабря 1942 года по 12 января 1943 года в полосе "русских прикрывающих сил", то есть 5-го гвардейского корпуса, немецко-фашистское командование ввело в бой пять дивизий - 20-ю моторизованную, 291, 205, 331 и 707-ю пехотные. К ним необходимо приплюсовать боевую группу 83-й пехотной дивизии (251-й и 257-й пехотные полки), а также 138-й полк 3-й горнострелковой дивизии, танковый полк 11-й танковой дивизии, 10-й полк 1-й бригады СС и 3-й охранный полк. Кроме того, был и десяток отдельных батальонов - егерских, саперных, охранных. О каких же "двух дивизиях" может идти речь?

Все перечисленные выше соединения и части противника действовали в составе его ударной группировки. Другое дело, что вводились они в сражение не одновременно, что те же 205-я и 331-я дивизии сосредоточились для наступления только тогда, когда вражескому командованию стала очевидной несостоятельность попытки пробиться к Великим Лукам силами 20-й моторизованной и 291-й пехотной дивизий. Но это опять-таки не резон для разговора о двух дивизиях, ибо с начала января наступали все четыре, а затем и пять дивизий. Для Типпельскирха, как военного историка, гораздо резоннее было бы сказать об ошибках немецко-фашистского командования, которое дробило свои силы, бросало их в бой по частям, что в какой-то мере облегчило нашу задачу по разгрому его великолукской группировки войск.

17 января на командный пункт корпуса позвонил генерал Галицкий. Обычно весьма сдержанный, он на этот раз не скрывал своей радости.

- Поздравляю! - сказал он. - Поздравьте гвардейцев от моего имени. Благодарю за стойкость в обороне.

- Конец? - спросил я.