Никита Петров - «Сталинский питомец» — Николай Ежов

Несмотря на это эти заговорщики продолжали работать в Управлении Коменданта Кремля и были арестованы только в октябре — ноябре 1938 г.

8. Вся закордонная агентурная и осведомительная сеть НКВД СССР находилась на службе иностранных разведок, причем на эту агентуру и так называемое «прикрытие» закордонных резидентур тратились колоссальные государственные средства в валюте.

9. Руководство НКВД мало занималось вопросами охраны государственных границ.

10. Главное Управление лагерями, насчитывающее в своем центральном аппарате свыше 1.000 человек, находится в жалком состоянии и совершенно не способно руководить большим сложным и разнообразным хозяйством.

ГУЛАГ очень плохо занимается вопросами охраны и не обеспечивает охраны заключенных в лагерях, вследствие чего за один только 1938 г. сбежало около 30 тысяч человек, несмотря на наличие свыше 60 тысяч человек наемной охраны.

11. Руководством НКВД СССР проводилась линия на отрыв периферийных органов НКВД от партийных организаций, от партийного контроля. Это давало заговорщикам, в ряде краев и областей, возможность скрывать вражескую работу.

12. Тов. Ежов систематически получал многочисленные сигналы в виде заявлений, писем, жалоб, рапортов от чекистов-партийцев, от трудящихся об извращениях и преступлениях, которые имели место в органах НКВД, а также о наличии в руководящем составе НКВД политически сомнительных, чуждых лиц и прямых заговорщиков. Многие заявители настойчиво добивались принятия необходимых мер по уже поданным ими заявлениям и сами по несколько раз пытались попасть на прием к т. Ежову, но все это оставалось без результата. Установлено, что ни одно такого рода заявление не было проверено и по заявлениям не было принято каких-либо мер.

Тов. Ежов всячески скрывал от Центрального Комитета ВКП(б) состояние работы в органах НКВД. Кроме того он скрывал от ЦК ВКП(б) компрометирующие материалы на руководящих работников НКВД.

13. Т. Ежов систематически приходил на работу не раньше 4–5 часов дня, и к этому приспосабливал весь аппарат НКВД СССР. Установлено также постоянное пьянство тов. Ежова.

Все эти грубейшие ошибки, извращения и перегибы, имевшие место в работе НКВД, нельзя объяснить только неумелым, несостоятельным руководством тов. Ежова.

Тов. Ежов не мог не знать, не видеть все эти грубые ошибки, извращения и перегибы.

Поэтому непринятие мер со стороны т. Ежова к своевременному их исправлению, сокрытие от ЦК ВКП(б) действительного состояния работы органов НКВД, сокрытие им от ЦК компрометирующих материалов на руководящих работников НКВД, ныне разоблаченных и арестованных как заговорщики — вся его работа и поведение вызывают серьезные сомнения в политической честности <���и благонадежности> [157] Текст, заключенный в угловые скобки, вписан от руки. тов. Ежова.

<���Считаем необходимым поставить вопрос перед ЦК ВКП(б) о возможности нахождения тов. Ежова в составе членов ЦК ВКП(б) и Партколлегии, обсудить вопрос о возможности оставления его в рядах партии.> [158] Абзац, заключенный в угловые скобки, вычеркнут и не вошел в текст письма, направленного Сталину.

За такое состояние работы органов НКВД должны также нести ответственность бывшие заместители Наркома Фриновский и Вельский.

Вместе с тем считаем необходимым отметить, что все указанные выше безобразия, извращения и перегибы <���в деле арестов и ведения следствия> [159] Текст, заключенный в угловые скобки, вписан от руки. проводились с санкции и ведома органов Прокуратуры СССР (т.т. Вышинский и Рогинский) [160] Фамилии в скобках вписаны от руки. . В особенности в этом деле усердствовал зам. прокурора СССР Рогинский. Практика работы Рогинского вызывает серьезное сомнение в его политической честности <���и благонадежности> [161] Текст, заключенный в угловые скобки, вписан от руки вместо зачеркнутой фразы: «Необходимо Рогинского снять с работы в прокуратуре и исключить его из партии». .

Л. Берия, А. Андреев, Маленков.

Помета: Разослано Молотову, Ворошилову, Кагановичу, Микояну, Жданову [162] Помета на Л. 8 дела. .

16 марта 1939 года

На Фриновского М. П., быв[ший] Нарком Военно-Морского Флота

…11 февраля 1938 [163] В тексте документа ошибочно указан 1939 г. г., я в числе других сотрудников был вызван в кабинет Ежова в целях моего продвижения по службе. После краткой беседы со мной я был отпущен, а 12 февраля утром вновь был вызван к Ежову, где присутствовали: Фриновский, Журбенко, Егоров и др. сотрудники Наркомата.

Когда все собрались, Ежов нам объявил, что он едет в Киев, мы же присутствующие должны также с ним поехать.

После некоторых вопросов, которые мы ему задали — Ежов нам задал вопрос: «Кто из вас знает украинский язык?»

Оказалось, что из присутствующих никто почти не знал украинского языка, тогда Ежов снова задал другой вопрос: «Как же мы будем там на Украине разговаривать?»

Фриновский засмеялся громко и сказал: — «Да там нет ни одного украинца, там ведь сплошные евреи» — Ежов улыбнулся, что-то сказал в подтверждение слов Фриновского и мы были все отпущены.

Все это я рассказываю следствию потому, что этот разговор имеет влияние и связь в моей антисоветской деятельности.

Вопрос:значит на путь антисоветской деятельности, вы встали еще раньше — до органов НКВД?

Ответ:Нет, до органов НКВД УССР я антисоветской деятельностью не занимался.

Разговор и реплика брошенная Фриновским имеет отношение к моей последующей антисоветской деятельности на Украине в том смысле, что я это рассматривал как официальную линию, исходящую от Ежова, Фриновского, а затем в практической деятельности — непосредственно от Успенского.

Вопрос:Расскажите об этом подробнее. Какая «официальная линия» имела отношение к вашей последующей антисоветской деятельности на Украине?

Ответ:Повторяю, что антисемитская реплика Фриновского, а затем практические указания Ежова и Успенского сводились к тому, чтобы в аппарате НКВД УССР увеличить число сотрудников, в особенности руководящего состава из числа украинцев, русских, за счет сотрудников еврейской национальности, которых из УНКВД нужно уволить, т.е. в значительной степени сократить их процент.

После того, как мы приехали в Киев я сразу был направлен и прикреплен к отделу кадров, с заданием Ежова просмотреть все кадры НКВД УССР и доложить ему.