Нелли Гореславская - Неизвестный Путин. Тайны личной жизни

И все же думается, что на «чудесное превращение» повлияли не только запугивания общественности и внушения отца, но и занятия спортом.

Довольно быстро Володя понял, что одного дерзкого характера для того, чтобы постоять за себя, не хватает. И если Бог не наградил тебя богатырской силой и атлетическим сложением, значит, надо наращивать бицепсы самому.

Вначале он решил записаться в секцию бокса. Но долго там не продержался: очень быстро Володе сломали нос. Боль была страшная — невозможно дотронуться до кончика носа. Однако к врачу не пошел, хотя ему говорили, что надо делать операцию. Ничего, срослось. Но охота заниматься боксом после этого пропала.

Тогда он решил заняться самбо. Борьба в то время вообще была популярной. Вместе с одноклассником и лучшим другом Витей Борисенко они записались в секцию, которой руководил Анатолий Семенович Рахлин, прекрасный тренер, и начали в ней заниматься. Правда, Борисенко через год секцию оставил, поняв, что борьба не для него. А вот Путин увлекся всерьез. Прибегая домой из школы, он теперь, часто даже не перекусывая, мчался не во двор, а в спортивный зал. У него не было спортивной формы, потом уже Мария Ивановна сама сшила сыну спортивную куртку, добираться до зала надо было с несколькими пересадками, но все это были мелочи. Главное — было желание. Потом самбо сменило дзюдо. Решение, что группа теперь будет заниматься дзюдо, принимал тренер, и мальчишкам не пришло в голову его оспаривать — авторитет тренера был высок и непререкаем. И вся группа тогда сменила вид борьбы.

Спорт, кстати, остался с Путиным на всю жизнь, многое внеся в формирование характера. «Дзюдо— это ведь не просто спорт, это философия, — считает Владимир Владимирович. — Это уважение к старшим, к противнику, там нет слабых. В дзюдо все, начиная от ритуала и заканчивая какими-то мелочами, несет в себе воспитательный момент. Вот вышли на ковер, поклонились друг другу… А могли и по-другому — вместо «поклонились» сразу противнику в лоб дать».

…Родители поначалу занятия спортом восприняли с опаской. И так мальчишка растет хулиганистым, а тут еще в секцию пошел, где учат драться. Мария Ивановна боялась к тому же, как бы он шею на этих занятиях не сломал. Однако занятия в секции подействовали на Володю благотворно. Он стал отдавать самбо все свое свободное время, забыв прежние забавы и дворовых друзей-това-рищей. Частенько захватывал в дорогу дневник: отчитывался за учебу перед тренером. Закон был суров: получил двойку — отправляйся домой, пока не исправишься. То есть спорт заставил серьезнее относиться и к учебе.

А успокаивать родителей пришлось тренеру, который побывал у Путиных дома, объяснил, что ничему плохому в секции ребят не учат. Они немного успокоились, отец даже стал иногда приходить на соревнования. Анатолий Семенович Рахлин, первый тренер Володи Путина, вообще сыграл в его жизни большую роль. Преданный своему делу, он сумел сделать секцию настолько привлекательной для мальчишек, что она заслонила для них все прежние увлечения, не всегда безобидные, помогла вытащить их с улицы. Иначе не известно, как бы сложилась дальше судьба Володи… По словам Анатолия Рахлина, когда Путин выходил на ковер, то превращался в барса, бьющегося до последней секунды. На всех поединках работал с полной отдачей. Побеждал, конечно, не всегда. «На одних соревнованиях Володя, будучи уже мастером спорта по самбо, уступил сопернику, причем по ходу поединка явно выигрывая, — вспоминал Рахлин. — Начал вставать после приема и упал. Схватку проиграл чисто. Когда через полторы недели на других соревнованиях судьба снова свела Путина с этим парнем — тоже, кстати, мастером спорта — Володя вышел с таким бешеным напором, что выиграл за считаные секунды. Сделал всего два броска, причем каждый из них можно было оценить как победу…»

Когда Анатолий Семенович перешел работать (тоже в качестве тренера) на Ленинградский металлический завод, все ребята перешли вместе с ним. Это была уже дружная, сплоченная команда, которая вместе с тренером прошла через многие испытания: им не раз приходилось менять залы, тренироваться на улице, в дождь и грязь, ночевать на вокзалах во время поездок на соревнования… И все это не только не развалило секцию, а напротив — сплотило ребят. Очевидно, влияло на мальчишек и то, что атмосфера в секции была дружеской и доброй, старшие ребята опекали младших, а более сильные и ловкие не позволяли себе посмеиваться над новичками. Для всех учеников тренер был идеалом. Все они в итоге стали мастерами спорта, многие — и по самбо, и по дзюдо, и Путин в их числе.

Читаешь рассказы о детстве Путина, воспоминания его друзей и одноклассников, и невольно думаешь: а как сложилась бы его судьба, кем бы стал такой мальчишка, родись он в наше время? Русский подросток из рабочей семьи со скромным достатком, живущий в коммуналке и выросший во дворе, впитавший его ценности и правила, мальчишка с независимым характером, ценящий дружбу и любящий друзей, умеющий постоять за себя… Как правило, именно такие ребята и становятся скинхедами, борьба с которыми во время написания первой книги о Путине была провозглашена чуть ли не государственной задачей. Причем именно в Питере, родине нашего президента — городе, который на наших глазах из бывшей «культурной столицы» превратился сначала в «бандитский Петербург», а потом и в «родину русского фашизма». Другое дело, превратился на деле или стараниями СМИ и правозащитников, изо всех сил насаждающих в нашем народе так называемую «толерантность».

Как пишет «Комсомольская правда», «разительные перемены произошли мгновенно, как будто кто-то ловко переклеил ярлыки на залежалом товаре и он опять стал пользоваться бешеным спросом. В последнее время Петербург не сходит со страниц газет, кажется, что в городе на Неве местные фашисты режут все живое, главное, чтобы оно было с другим цветом кожи. Милиция, судя по тем же газетам, не дремлет, фашистов ловит, но в целом складывается впечатление, что в город пора вводить танки» (Дмитрий Стешин. Откуда берутся фашисты в русских городах // Комсомольская правда. 4–6 июля, 2006).

И далее. «Только в Питере, — считает корреспондент «Комсомолки», — можно было ловить всем наличным милицейским составом убийц таджикской девочки Хуршеды Султоновой. Милиция прочесывала улицы, институты и ПТУ в поисках скинхедов. Органы стояли на ушах — дело находилось под губернаторским контролем! Зато удалось выявить целых пять тысяч «фашистов» коренной национальности, в два раза больше, чем во всей Европе! Не спавшие неделями опера и участковые, «коловшие» по 25–30 «фашистов» за сутки, думали, что теперь-то от них отстанут. Не тут-то было. Теперь любое преступление рассматривалось только под одним углом зрения, применительно к статье 282 УК. Главное, чтобы потерпевшие были не русской национальности. Хотя, поданным беспристрастной статистики, потенциальные жертвы скинхедов — выходцы с Кавказа и из Средней Азии бьют и грабят горожан чаще, чем питерцы их самих. То есть, по совершенно не секретным данным ГУВД, 60–70 % преступлений в городе совершают граждане, приехавшие из некогда братских южных республик. Вот только обиженные и даже убитые питерцы никому не интересны. Например, как-то само собой под сукно легло дело об убийстве олимпийского чемпиона Дмитрия Нелюбина. Парня убили в новогоднюю ночь 2005 года на глазах у жены и ребенка. Зарезали кавказцы на почве тех самых, как пишут в протоколах, внезапно возникших неприязненных отношений на межнациональной почве».