Алан Аюпов - Экскурсия в прошлое

Домик был такой интересный, деревянный, маленький, как раз для таких малышей, как я. Хотя если честно, себя малышом я не считал. А вот те, кто ходил в сад, по моему мнению, были малыши. Я заглядывал к ним в окна, когда они спали. Сторож гонял нас, но он был один, а нас много!.. Тогда я не знал, что в это время в этом же садике находилась девочка Тамара, с которой мы встретимся спустя сорок лет… и не здесь, а, как это не дико звучит, за границей.

Был у меня один случай, когда одна девочка выкарабкалась из садика, вернее, удрала через дырку, и встретила меня. У неё что-то было с рукой, толи поцарапалась, когда пролезала через дыру, толи порезалась обо что-то, не помню. Помню лишь, что я привёл её домой (детский садик этот был совсем рядом с моим домом, не берусь утверждать точно сколько домов, но предположительно не более четырёх, а то и того меньше) и попросил маму перевязать девчонку. Мама перевязала ей руку, потом накормила нас обоих, и я отвёл девчонку назад в сад. Там все спали, и она в окно показала мне, где спальня. Там были какие-то странные кроватки, или раскладушки, тут уж точно не помню. Ещё помню, что все были в белом, и я практически не видел лиц.

Помню ещё, что завидовал девчонке, потому что у неё была повязка из белого бинта, а у меня такой не было. Я тогда ещё обижался, мол, когда я порежусь или поцарапаюсь, то меня никто не бинтует, наоборот, зелёнкой мажут, если дома йода не находилось. А вот какую-то чужую девчонку перебинтовали. Я просил лишь зелёнкой её помазать, или йодом! Теперь смешно. Когда я заглядывал в окна детсада, то смотрел я не с фасадной стороны, разумеется, а с тыла. И взрослых не видел. Видел только завёрнутых в белое детей. Почему я так подробно рассказываю всякие мелочи? А вдруг мы где-то пересекались, и могут всплыть какие-нибудь подробности.

— Сегодня жена разбирала бумажки всякие, документы, прочую хрень. Несёт тут какую-то и ржёт. Оказалось — характеристика из детского садика!!! Раньше при выпуске такие выдавали для школы. Там написано: «Общительный, хорошо кушает, и играет». — Подколола: «Ты совсем не изменился».

Какое всё-таки счастье, что я не посещал детских садов!.. И подобных характеристик не получал!.. Возможно, не было мест, потому меня туда и не отдали, но скорее всего потому, что отец не разрешал матери работать, говоря, что жена должна сидеть дома и воспитывать детей.

— А кто помнит неоновую вывеску над «Диеткой», типа мама с ребёнком дорогу переходит и светофор? Там на площади раньше такси стояли и диспетчерская была…

— Улица Ленина вечерами «горела» неоновыми рекламами. Для того времени это было очень современно. Я фильм детский, японский посмотрел, потом всё нашу улицу Ленина с огнями Токио сравнивал. С грустью сделал вывод, что там лучше.

— Я мелкий был, представлял, что на вывеске светятся я и моя маманя…

— Я точно уже не помню, что там было изображено, но хорошо помню, реклама была. А из старого сейчас, пожалуй, осталась на Детском Мире, с торца, буквы — «ДМ». Зато помню время, когда по городу ходили лошади, запряжённые в сани. В наш детский садик «звёздочка» на Ленина приезжала каждый день — вывоз мусора.

— А улицы барачные там были Водопроводная, Луговая… И ещё, если кто помнит, в пожарке был конь по кличке Тавриз (это я имею ввиду старую пожарку!), и он был для нас лучше московского зоопарка…

Как-то мне довелось попасть в зоопарк в Воркуте. Там по клетке бродили три серенькие курицы. Народ утверждал, что это павлины. Мне лично они казались обычными индюками, пока один из них не раскрыл свой хвост. Вот тут я убедился, что это настоящие павлины. Такой красоты мне до тех пор видеть не приходилось!.. Других зверей не помню. Не вызвали они у меня никаких эмоций, а потому и не запомнились. Немного позже, оказавшись в Санкт-Петербурге (тогдашнем Ленинграде) мы с отцом посетили знаменитый зоопарк. Сколько было сделано фоток!!! Да вот незадача, при переезде потерялись и негативы, и сами фотографии.

Был я и в нашей конюшне. Только очень уж плохо её помню. Какая-то она невзрачная мне тогда показалась. И стойла, где держали лошадей, были какие-то неуютные.

— Я жила на Суворова 19 «а» там, где была почта и прокат. Училась в школе 13. Помню, как по району совхозные лошади гуляли — это был мой первый опыт верховой езды…

Я на лошади впервые проехался в деревне на юге. Мы с отцом шли с трассы в деревню. Идти вокруг леса надо было семь километров, а через лес всего 3. Отец пошёл вокруг в надежде, вдруг какая-нибудь попутка случится?.. Я, честно говоря, ни разу попуток по этой дороге не видел. Но это никого не волновало. И вот, идём мы с ним, и вдруг нас догоняет двуколка. А в ней наш деревенский почтальон. Вот тогда-то я и вкусил прелести наездников без седла. Меня посадили на лошадь верхом, почтальон так и остался сидеть в коляске, а отец шёл рядом, придерживал меня, чтоб случайно не свалился. Сидеть без седла было больно, хребет лошади давил на самые укромные места. Слез я с лошади куда шустрее, чем забрался на неё.

— На улице Суворова раньше находился ТРЕСТ «Воркутауголь», потом его перевели в город. Возле старой тринадцатой школы была конюшня, где стояла лошадь Марта, которая «работала» в дизентерийном отделении, что было за 13 школой. Потом там была неврология. А что там теперь находится, я не знаю.

— Значит, в твоём доме был и книжный магазин. Боже, я помню, какой книжный бум был в те годы!!! Мы записывались перед завозом накануне вечером, дежурили и отмечались всю ночь, утром — перекличка, а потом — давка!!! Меня один раз чуть не раздавили! Книга имела магическую силу тогда!!! А напротив вашего дома был овощной магазин, где вечно пахло мёрзлым картофелем. Покупали десять килограммов, а после чистки хватало на суп и большую кастрюлю пюре. А вот яблоки мороженные я любила.

Наша соседка тётя Рая, жена дяди Серёжи Смирнова, работала на конюшне. Не знаю кем, только мне доводилось видеть, как она развозила обеды по школам.

— Тётя Рая, может, и развозила завтраки по школам, а меня сбил какой-то дед на санях, который развозил завтраки по больницам. Я очень не хотела идти по хлеб. — Возражала Тамара. — Был мороз. Мне лет десять или одиннадцать. Хлеб я купила, потом перешла на ту сторону дороги, так как увидела нашу отличницу Лену Голенко. В своё время она научила меня писать сочинения. Она была маленького роста. Я стояла спиной к дороге и Ленке тоже было не видно из — за меня, что на ней делается. По Комсомольской проехала машина грузовик (в кои веки) и посигналила, объезжая повозку. Лошадь понесла. Что-то сильно толкнуло меня в спину, я лбом стукнулась по Ленкиному лбу. Мы упали в сугроб. К нам подбежали люди, стали нас поднимать, и мы увидели, как по улице вверх несётся лошадь с санями и дед орёт тпру-тпру! Лоб болел, и я решила его потереть. Под ладонью лоб поднялся сантиметра на 2. Я поплелась домой. Дома увидели шишку, и Ирка сказала: ничего себе за хлебушком сходила. Синяка почти не было, но с выдвинутым лбом ходила долго. Про обезьян мы ещё не учили, телик смотрели редко, поэтому никто не дразнил. Второй раз шишку на лоб получила самостоятельно. Шла через поле возле спортзала в аптеку. Снега валом. Провода обледенели и обвисли. Я задумалась, и со следующим шагом стукнулась лбом о кабель.