Юрий Леляков - Экскурсия в прошлое

Он не мог поверить — что именно он выиграл этот конкурс…

Он — один из такого множества школьников своего времени, участвовавших в нём…

Он, один — прошедший все проверки без малейших замечаний, правильно ответивший на все вопросы…

А ведь вопросы были — на разные темы, из самых разных разделов истории! Но самое главное, конечно — из тех времён! Из той эпохи трудной борьбы и побед — когда и начиналась их современность, когда решалась судьба всего человечества, всей цивилизации Земли… Ведь именно это была — тема и цель конкурса…

И — надо было сколькое изучить заново, углублённо — открывая для себя всё новые грани той легендарной эпохи! Когда человечество — осле долгих веков блуждания в потёмках религиозных и прочих изуверств — наконец впервые осознало себя, свою историю и силы, управляющие ею, смогло научиться объяснять её; когда наконец — стало бороться единым фронтом против той, вековой несправедливости; и — несмотря на бешеное сопротивление сил тьмы и реакции, на все принесенные в этой тяжёлой борьбе жертвы — победило…

…И неужели он теперь — побывает там? Неужели — собственными глазами увидит всё это?

Мог ли когда-то — даже мечтать о подобном?

Увидеть… времена, когда всё начиналось? Вся нынешняя цивилизация — после тысячелетней, мучительной предыстории?.. И — встретиться с теми людьми, узнать, какими они были, расспросить их о чём-то?..

И — уже пора думать: как, с чего он начнёт? Кого первого захочет встретить, какой вопрос задать?..

…В таком ошеломлённом, радостно-растерянном состоянии пребывал первые… нет, даже не мгновения — минуты, часы! — он, Валентин Сорванцов, узнав, что именно он — стал победителем конкурса. То, о чём — решаясь принять участие, и втайне мечтать не мог… Думал, победит — наверняка не он… Вероятность была — одна на… десять миллионов, что ли?..

И лишь затем — когда первое возбуждение прошло — он стал думать: а…куда конкретно его отправят? Как… решит Институт?..

«А…куда хотел бы сам?»— была следующая мысль.

(Так, что даже чуть испугался сразу — поняв, как всё реально!)

…Во времена первых революционных боёв — когда ещё только решался вопрос «или — или»; и страшно подумать — как всё было неустойчиво на весах истории? Повернись что-то в самой малости не так — и…

…В эпоху первых пятилеток — когда уже, собственно, и строилась, создавалась та великая страна — как могучая индустриальная держава, проложившая затем путь в будущее всему миру? И… тоже ещё решался вопрос «или — или»; но уже — в области хозяйства, мирного строительства? Решалось — сумеет ли освободившееся от векового угнетения общество хозяйствовать успешно? Ведь многие, по всему миру — ещё сомневались в этом…

…В тяжёлые, суровые годы Великой Отечественной войны — когда, убедившись, что на путях мирного строительства с новым, социалистическим обществом они справиться не могут — в пылу животного, зверского безумия те силы тьмы и реакции ринулись, чтобы просто стереть его страну с лица Земли? Страну — и даже память о ней… Выдвинув какую-то бредовую «расовую теорию», по которой одни расы людей — хуже других…Намереваясь — поистине сравнять с грунтом целые города, угнать народ в рабство… И страшно представить — какой его планета, его Земля, была бы сейчас, если бы враги не были разгромлены…

…Да, то были времена последнего безумия — хотя и позже ещё враги грозили его стране ядерными, термоядерными зарядами! Не в силах доказать какую-то свою мнимую «правоту», «превосходство» — доводами разума…

…Так — а, может быть, в… те времена? Во времена борьбы за мир во всём мире — когда по всей планете под этим лозунгом встали миллионы людей — и нечисть отступила! Нечисть, единственным смыслом жизни была ненависть к кому-то — культивируемая в веках, в поколениях — из-за чего мог погибнуть мир…

…Или — во времена первых космических полётов, начала выхода земной цивилизации на просторы Вселенной? Хотя это уж означало — он сможет встретиться с… конструкторами первых космических кораблей, и с самими первыми космонавтами? И — что за вопросы задаст им тогда?..

И вот тут он — впервые после этого, так поразившего его известия — серьёзно задумался: а… правда? Какие вопросы, и кому он задаст — если попадёт… в какую эпоху?..

И ведь раскрыть себя — не должен! Не имеет права сказать, что он — из будущего…

Об этом — как-то вскользь, ещё не в практическом плане, но говорили всем участникам конкурса: нельзя нарушать ход истории! И, кто победит в конкурсе, и будет отправлен в прошлое — должен знать, как вести себя там! Знать — в какой роли, в каком качестве предстать!

Но тогда — было лишь абстрактно… А теперь — когда победил конкретно он?

Кого, как, о чём спросит?..

Да, сразу — долго не мог сдержать в себе волнение, радость! Но — надо было подумать об этом теперь, успокоившись…

И тут — пришла мысль…

А — в какой роли он предстанет, чтобы спросить… о чём?..

И конечно: его там воспримут — как человека своей эпохи! И — надо вести себя естественно для них! И — не везде могут пустить «там», как пустили бы «тут»…

И эпоха там — ещё непростая! Великих свершений, великих дел — и героической, но и напряжённой борьбы! Порой буквально — не на жизнь, а на смерть! И, конечно — не всегда могут (могли?) доверять первому встречному… (Даже странно так думать с непривычки — о прошлом как о настоящем времени!) …Там — ещё пропуска, посты, часовые; ещё не всюду — сразу правильно поймут!..

И — вот тут бы… В самом деле: не создать неловкой ситуации, не…

Эта мысль — сразу даже смутила. И — будто осталась в стороне, «на обочине» всего этого! Он даже не знал: куда её девать, как быть с ней…

Но… Вот представить!..

Он — идёт там где-то, или подходит к чему-то; и вдруг — раздаётся это знаменитое по некоторым книгам и фильмам о тех временах: «Стой, кто идёт?»… И что — тогда?

(Хотя… неужели в Институте — начиная весь этот конкурс, не предусмотрели и это?..)

А — сразу обескуражило, стало неловко! Даже — непонятно, как пришло на ум — такое!

Но потом — подумал: а разве похож он на какого-то… вражеского шпиона тех времён? Он, нынешний советский школьник? И выглядеть будет там — именно советским школьником, но «тогдашним»!..

Вот кем он — там предстанет! И… сможет, как советский школьник — а не кто-то чужой, невесть откуда — говорить с соотечественниками в прошлом! Честно, открыто — ну, разумеется, о том, что можно… тогда! Ведь и сказать лишнее, повлиять на прошлое — понимал, как опасно…

И — всё в таком же возбуждении лёг спать.

Но — не спалось…