Елизавета Бута - Выживший Хью Гласс. Настоящая история

– Рано или поздно, все дороги приводят к людям, Хью. Здесь главное просто найти дорогу, – сказал ему пару дней назад друг семьи, чье имя истории осталось неизвестным. Хью стоял на дороге, но куда именно идти, он не знал. Решив, что главное – просто идти вперед, он продолжил свое первое великое путешествие. Спустя пять часов слова друга семьи подтвердились. Хью вышел к какой-то небольшой деревне, состоящей из нескольких домов. Здесь его заметили и отвели к родне. Оказалось, что они не так уж и далеко, просто тропинка делала слишком большой крюк.

В вопросах учебы Хью проявил себя весьма строптивым ребенком. Он наотрез отказывался изучать богословие, чем буквально выводил из себя преподавателей воскресной школы. К нелюбимым предметам мальчик также отнес правописание и изучение языков. А вот математику и картографию он изучал с превеликим удовольствием. Дисциплина хромала на обе ноги. Хью постоянно сбегал из дома, категорически не желал выполнять домашние задания и с ужасом в глазах слушал о том, что его намереваются отдать в обучение оружейнику. По факту – должность не лучше раба, причем на долгие годы, если не на всю жизнь.

Так продолжалось чуть больше года. Все изменилось, когда Хью исполнилось тринадцать. В тот год его мама заболела. Эпидемия холеры унесла тогда очень много жизней. Мама Хью мучилась несколько недель. Предчувствуя скорый конец, она подозвала к себе Хью и задыхающимся от чрезмерного напряжения голосом давала жизненные напутствия.

– Изучай богословие, молись, помогай отцу… – тихо просила она. На лице мальчика не читалось ничего кроме отчаяния из-за невозможности хоть как-то помочь. Женщина указала на старинную музыкальную шкатулку, стоявшую возле ее кровати, и попросила взять ее себе. Чтобы Хью не забывал о своих корнях. На следующий день женщина впала в беспамятство.

Лихорадка продолжалась три дня, а на четвертые сутки она умерла. Все, кого когда бы то ни было любил Хью Гласс, умирали или предавали его. Его дорога, казалось, никогда не приведет к людям. Тот случай в лесу – лишь исключение, подтверждающее правило. Отец начал все чаще брать в руки бутылку, доходы семьи резко сократились, Хью стали частенько поколачивать.

Тот день, когда не стало его матери, навсегда изменил мир Хью Гласса. Казалось, что кто-то перезарядил ружье и нажал на спусковой крючок. Раздался оглушительный взрыв, и все вокруг заволокло едким дымом. Несмотря на все недостатки черного пороха, он имеет ряд несомненных достоинств. Он моментально воспламеняется. Все его братья и сестры уже почти выросли, кое-кто уехал учиться, одна сестра уже вышла замуж. Гласса больше ничто не держало в Филадельфии. Улицы этого города опустели. Чуть ли не треть населения города пострадала от эпидемии, остальные же опасались выходить на улицы. Дома, в которых умерли все члены семьи, заколачивали досками. Иногда начинало казаться, что в городе просто не осталось никаких звуков, кроме этого мерного стука молотков. Чтобы заглушить его Гласс открывал подаренную музыкальную шкатулку и вслушивался в мотив старинной ирландской песни.

Спустя пару месяцев после смерти матери отец Гласса объявил:

– Добился своего, к оружейнику тебя продал, – заплетающимся языком пробормотал он. После чего мужчина, еле удерживаясь на ногах, прошествовал к мирно сидящему на лестнице Хью, схватил его за шиворот и швырнул вниз. Гласс не успел сгруппироваться, поэтому просто кубарем свалился к ногам оружейника. Меланхоличного вида мужчина средних лет повел его в мастерскую.

Теперь почти все двадцать четыре часа в сутки он проводил в грязном и пыльном подвале. У оружейника было несколько рабов, но Гласс общался лишь с одним. Недавно купленный чернокожий мальчик того же возраста, что и Гласс, поначалу с настороженностью воспринял появление подмастерья. Однако вскоре положение Гласса здесь прояснилось. По факту он теперь был таким же рабом, как и чернокожие слуги оружейника, как и тот мальчик. Они сдружились на почве ненависти к своему хозяину. Главной и единственной целью обоих стало выживание. Причем у Хью здесь было несомненное преимущество. У него была семья и, пусть и номинальная, но свобода, дарованная ему по факту рождения.

Изо дня в день Гласс занимался чисткой ружей, уборкой мастерской и другими, еще более скучными занятиями. Мастер-оружейник не особенно много времени уделял тому, чтобы научить подмастерье азам своего искусства. Да и сам Гласс рвения к учебе не проявлял. Конечно, поначалу оружейное дело казалось ему достаточно интересным занятием, но чем ближе он знакомился с работой, тем меньше интереса вызывало в нем оружие. Впрочем, хотел он того или нет, а в оружии он стал разбираться почище любого охотника. Да и собственный рецепт взрывного пороха вскоре появился. В те времена практически у каждого охотника был свой собственный рецепт изготовления черного пороха. Кто-то предпочитал более крупный порох, кто-то особый сорт угля и т. п.

Еще какое-то время Гласс прослужил подмастерьем у оружейника. Ровно до тех пор, пока перед глазами не развеялась дымовая завеса. Как только всем показалось, что жизнь вошла в прежнее русло, Гласс увидел перед собой цель. И она была отнюдь не в том, чтобы стать оружейником, как и его предки из Ирландии, эта цель была за тысячи километров от этого мрачного подвала. Возможно, он еще не мог сказать точные координаты цели, но ясно было одно: чтобы приблизиться к цели, нужно как минимум начать путь.

Вместе с чернокожим мальчиком-рабом Хью Гласс начал продумывать план побега. Впрочем, это они сделали минут за пятнадцать, а вот вопрос, куда бежать, еще долго мучил головы подростков.

И вот в одно прекрасное утро Хью Гласс проснулся с мыслью о том, что выход есть только один, и он знает, какой. В Филадельфию как раз приехал их друг семьи. Оставалось найти его и попросить о помощи.

– Я хочу пойти служить на корабль, – мрачно и отчетливо произнес он.

Друг семьи внимательно посмотрел на мальчика, на лице которого застыло нехарактерное для такого возраста решительное выражение лица, и понял, что это не вопрос и не просьба, а простая констатация факта.

Покидая Филадельфию, Гласс чувствовал, что в какой-то степени предает семью, но оставаться в этом мертвом городе он больше не мог.

Строго говоря, о ранних годах жизни Хью Гласса практически нет достоверных сведений. Одни источники утверждают, что он пошел в услужение к оружейнику, после чего сбежал и через десять лет оказался на корабле знаменитого пирата Жана Лафита. Другие источники отрицают службу у оружейника, зато долго рассказывают о том, как быстро Хью сделал себе морскую карьеру. Большинство же биографов Гласса вообще ничего не рассказывают о первых тридцати шести годах жизни Хью Гласса. Его история давно превратилась в легенду, в которой достоверны лишь два факта: медведь и триста километров ползком. Что привело его к берегу Гранд-Ривер? Здесь нам остается довольствоваться скудными, порой мало похожими на правду историями. Такими, что частенько рассказывал первопоселенец Джордж Юнт на своем ранчо в долине Напа.