Виталий Дмитриевский - Шаляпин в Петербурге-Петрограде

Дмитриевский В.Н., Катеринина Е.Р.

Шаляпин в Петербурге-Петрограде

Книга посвящена жизни и творчеству в Петербурге великого русского певца Ф. И. Шаляпина. В ней

прослеживается творческий путь артиста от первых шагов до вершин мировой славы. В книге

рассказывается о многообразных связях артиста с представителями передовой демократической культуры

Петербурга — В. В. Стасовым, Н. А. Римским-Корсаковым, А. М. Горьким и другими.

Большое место уделяется рассказу о творческой и общественной деятельности Шаляпина после Великой

Октябрьской социалистической революции, о всенародном признании певца.

ВСТУПЛЕНИЕ

Имя великого артиста Федора Ивановича Шаляпина неотделимо от истории

русского искусства конца XIX — начала XX века. Его путь в искусство

неразрывно связан с Петербургом — Петроградом.

Певец приехал в северную столицу в 1894 году молодым, никому не

известным провинциалом. После первых выступлений на сцене в

увеселительном саду «Аркадия», в Панаевском театре Шаляпин вошел в труппу

прославленного оперного театра — Мариинского. Здесь он выступал с

известными артистами и музыкантами, здесь встретился с замечательным

русским певцом Ф. И. Стравинским.

Шаляпин жадно впитывал новые впечатления, которые в изобилии давала

ему жизнь театрального и музыкального Петербурга. Знаменитые «пятницы»

создателя оркестра русских народных инструментов В. В. Андреева, на которых

собирались музыканты, артисты, художники, стали для молодого певца уроками

серьезного отношения к искусству. Его художественное образование довершил

Александринский театр, из кулис которого он смотрел на игру замечательных

мастеров драмы.

В 1896 году Шаляпин уехал в Москву, вступив труппу Русской частной

оперы С. И. Мамонтова. Но с первых петербургских гастролей Мамонтовской

оперы, с успехом прошедших в 1898 году, Шаляпин — дорогой и желанный

гость столичной публики. Общение в Петербурге с выдающимися деятелями

русского искусства, и прежде всего с В. В. Стасовым, Н. А. Римским-

Корсаковым, М. В. Дальским, сыграло исключительно важную роль в

формировании его художественных взглядов.

В начале века Шаляпин много гастролировал за границей. Когда началась

империалистическая война, певец вернулся в Россию, в Петербург, который к

тому времени был переименован в Петроград. Он жил здесь до 1922 года. Это

наиболее напряженный период жизни артиста. Он выступал в Народном доме, в

Мариинском театре, был занят большой общественной деятельностью. В эти

годы певец часто встречался с самым близким своим другом А. М. Горьким, с А.

И. Куприным, Б. М. Кустодиевым, А. Я. Головиным, И. Е. Репиным.

Великая Октябрьская социалистическая революция, которую артист

встретил в Петрограде, вызвала у Шаляпина большой творческий подъем. На

сцене Мариинского театра певец выступал перед новым демократическим

зрителем — рабочими, красноармейцами, моряками Балтийского флота,

студентами. В 1918 году Шаляпину, первому из деятелей искусства Советской

республики, было присвоено звание народного артиста.

Рассказывая о Ф. И. Шаляпине, авторы не скрывают противоречий и

внутренней неустойчивости его натуры, которые обернулись трагической и

непоправимой жизненной ошибкой — разрывом с родиной.

В книге широко использованы материалы журнальной и газетной

периодики, мемуарная литература, фундаментальные труды известных

советских искусствоведов.

ПЕТЕРБУРГСКИЕ ДЕБЮТЫ

Белые ночи кончались, но вечерами по-прежнему было светло.

Императорские театры уже давно закрыли сезон, артисты уезжали на гастроли в

провинцию, публика разъезжалась на дачи. Театральная жизнь из центра

Петербурга переместилась в частные и летние театры. На театральных афишах в

Петербурге появлялись новые имена — актеров-гастролеров из-за границы, из

разных городов России.

Василеостровский театр в доме №75 на Большом проспекте приглашал

зрителей посмотреть драму В. Дьяченко «Жертва за жертву» и переводную

французскую пьесу «Бабушкины грешки». Перед спектаклем можно было

увидеть двух знаменитых силачей и «единственную танцовщицу на руках

Клотильду Антонио».

В летнем театре «Аквариум» на Каменноостровском проспекте (сейчас это

одно из зданий киностудии «Ленфильм») царила опереточная звезда Парижа

госпожа Симон Жирар, выступавшая в «Тайне Канарских островов» Ш. Лекока.

В театре Неметти, в доме №39 на Офицерской улице, почти ежедневно шла

оперетта К. Милеккера «Продавец птиц».

Впрочем, в дачных театрах петербургских окрестностей можно было

встретиться и с явлениями подлинного искусства. Так, в Озерках многие

любители театра благодарно аплодировали «талантливой инженю госпоже

Комиссаржевской», которая этим летом впервые выступила перед петербургской

публикой.

Этим же летом 1894 года в Петербурге объявился и молодой, никому пока

еще не известный певец Федор Шаляпин.

Шаляпин приехал из Москвы. По дороге в Москву из Тифлиса какие-то

«милостивые государи» обыграли в поезде рослого провинциала в «три туза». В

Москве он оказался без денег, имея при себе лишь ворох рекомендательных

писем — управляющему конторой московских императорских театров П.

Пчельникову, дирижерам И. Альтани, У. Авранеку.

Федору Шаляпину исполнился 21 год. За плечами у него осталась трудная

юность, которую можно было сравнить только с «университетами» Горького. Он

родился в Казани, в Суконной слободе, где жила беднота. Мать его была

забитым, кротким, бессловесным существом. «Есть у нас на Руси какие-то

особенные женщины: они всю жизнь неутомимо борются с нуждою, без

надежды на победу, без жалоб, с мужеством великомучениц перенося удары

судьбы. Мать была из ряда таких женщин», — вспоминал Ф. И. Шаляпин в

книге «Страницы из моей жизни». Отец служил писарем, но жалованье

неизменно пропивал. Во хмелю был страшен, бил мать и детей — их было в

семье трое — нещадно. К постоянным побоям Федор был настолько приучен,

что считал их в порядке вещей. «Я знал, что в Суконной слободе всех бьют, и

больших и маленьких ; всегда бьют, и утром и вечером. Побои — нечто

узаконенное, неизбежное».

Играть и бегать со сверстниками Федору пришлось недолго, его отдали в

учение сначала к сапожнику, потом к скорняку. Там, как и дома, мальчика

ожидали колотушки и брань. «Свинцовые мерзости» жизни не сломили Федора,